— Потанцуем? — фирменная улыбка. — Если, конечно, не боишься, что укушу.
— Тебе, Антошка, зубов не хватит, чтобы меня укусить, — фыркаю я и вкладываю свою руку в его теплую ладонь.
Танцевать мне нравится. Следую за музыкой, позволяю себя вести, чувствую его руки на своей талии. Приятно…хотя нет, все равно. Я на его месте представляю совсем другого человека, который неотступно преследует меня весь день.
Я рассматриваю Антона, он в ответ рассматривает меня. Мы играем в гляделки, неспешно двигаясь среди таких же пар.
— Ты красивая.
Сразил. Просто сбил с ног. Гений подкатов.
— Знаю, — снисходительно киваю, едва сдерживая сарказм, который, как всегда, со мной и готов пролиться на безвинную жертву, — ру-у-уки.
Его пятерня как бы невзначай, потихоньку начала сползать с талии. Возвращаю ее на место и грожу пальчиком. Надо же прыткий какой.
Антон только смеется. Белозубо так, широко:
— С тобой не соскучишься.
Нежная музыка тем временем заканчивается, снова на весь зал гремят басы:
— Еще по коктейльчику?
— Почему бы и нет, — жму плечами, — только обойдемся без секса на пляже.
— Куда ж без него, — как-то странно хмыкает брюнет и ведет меня к барной стойке.
3. Глава 2
— Как насчет того, чтобы тряхнуть стариной? — усмехается Артур, глядя сквозь на танцпол тонированное стекло. Из этой комнаты видно всех, но никто не видит нас, и музыка сюда едва пробивается, не глушит басами. Очень удобно.
— Издеваешься? Я вообще не понимаю, как вы умудрились меня сюда затащить.
— Не ворчи. Вот Влад купит себе эту игрушку и будем каждую неделю устраивать вечера для тех, кому за тридцать.
У Влада, как всегда, дури много.
— Зачем Швецову это надо?
— У него свои заморочки с женой. Какая-то некрасивая история вышла с клубами, он не рассказывает.
Я жалею, что пришел и не могу понять, как вообще позволил себя затащить на столь сомнительное мероприятие.
Пока брат с Швецовым что-то обсуждают, я подхожу к окну и смотрю на беснующуюся толпу. Пустозвоны.
В их возрасте я пахал уже как проклятый. У меня была цель, и я шел к ней, пробивая лбом стены. Эти не пробивают ничего.
Казалось бы плевать, но после событий с Мелким я критически отношусь к молодым и веселым. В голове у них пусто, и не понятно в какой момент замкнет.
Хочу уже отвернуться, но глаз цепляется за что-то яркое, рыжее. Острым всполохом проходит по оголенным проводам и бьет наотмашь в солнечное сплетение.
Это она!
Та самая выскочка, которая сунула мне под нос средний палец, а потом свалила, выбесив настолько, что я еще полдня плевался огнем, как гребаный дракон.
Эта нелепица танцевала с каким-то зализанным хлыщом. Она лишь смеялась и отворачивалась, а он то хватал ее своей лапищей за круглую задницу, то лез с поцелуями. Лапал, как дешевку.
Дешевка и есть. Джинсы драные, наверху топ несуразный, сквозь которого в неоне просвечивает белое белье.
Я снова разозлился. Просто по щелчку, раз и готово. Захотелось проучить невоспитанную мерзавку, объяснить наглядно, что за такие выходки, как сегодня, могут быть большие проблемы. Устроить ей эти самый проблемы…
От созерцания рыжего распущенного безобразия меня отвлек Элин звонок.
— Привет, — я раздраженно отворачиваюсь от окна.
— Здравствуй, Демид, — мягкий голос будто обволакивает, успокаивает, — как дела?
— Работаю.
— Завтра позвонишь?
— Конечно.
— Хорошо. Не буду тебе мешать. Удачной ночи. — никаких претензий, истерик и выноса мозга.
