Киваю. Слова вымолвить не могу, в который раз упрекая себя в тоМ, что же я наделала. А затем вспоминаю то, что рассказывал Денис сегодня днем. И понимаю, что моей вины нет, потому что у жизни нет готового сценария. Что делая шаг вперед, мы не знаем, да и не можем знать, что ждет нас после его совершения.
Но идти всё равно нужно.
Отпиваю глоток. Возвращаю себе способность говорить.
-Майя, возможно одной моей любви вам с Деном недостаточно. Но она ваша. И я безумно счастлива, что вы - мои дети.
Наши глаза наполняются слезами.
-Мамочка! Я тоже тебя очень сильно люблю, - кидается ко мне на шею моя девочка.
А после шепчет жарко на ухо:
-Но вдруг... Вдруг и папа сможет меня полюбить?
Глеб
Я уезжаю из Ростова, не солоно хлебавши. Даже не зная, что чувствую. Контракт не подписываю. Не потому что условия не выполнены. Потому что становится мерзко и от себя, и от Ветрова. Который, к тому же, примчался за Евой и сам заявил, что ему такое сотрудничество никуда не уперлось.
После отповеди Евы понимаю, что оставил тогда в её душе. Взамен того, что получил от неё.
Я подозревал, что дело обстоит так. Но не хотел этого знать наверняка. Потому что иначе невозможно было спокойно жить все эти годы.
И в той ситуации десять лет назад прав ли я был? Однозначного ответа нет.
Мы с отцом тогда очутились в очень щекотливом положении. Нас давили со всех сторон. Скорее всего, задавили бы. Если бы он не нашел выгодного союзника. Но тот тоже был не лыком шит и не занимался благотворительностью.
Условием того, что он впрягается в решение наших проблем, был мой брак с его дочерью.
Было ли причиной того, что я согласился, нежелание терять своё положение и деньги? Скорее, нет, чем да.
Всё было проще и страшнее. Нас бы ликвидировали. Нет человека, нет проблемы. А у нас не было ресурсов, чтобы противостоять.
За то решение было много доводов в пользу его принятия. А против - девушка с копной русых волос, чистыми голубыми глазами и обещанием меня ждать.
Только, что бы я принес ей, если бы вернулся? Превратил бы наши две жизни в очередную историю о Ромео и Джульетте? Тем было слишком мало лет. Они тонули в юношеском максимализме. Я был старше, прагматичнее.
И принял решение обойтись без трагедий.
Обошелся ли?
Кажется, нет. Но ведь хотел, как лучше.
Давил ли отец? Еще как.
Так, что я пообещал себе, что у меня будет отдельный бизнес, в который ходу никому не будет. Если буду тонуть, то один. Но и на вершину взберусь тоже один.
Мы сохранили то, что у нас было. Мы приумножили это. Но разделились. И я об этом не жалею.
Возвращение в Москву не приносит какого-то успокоения. У меня ощущения, что я упустил из виду что-то очень важное.
Особенно это ощущение усиливается во время завтрака с Машкой. От её искрящихся глаз.
Так что промаявшись часа два, после того, как вернул дочь бывшей жене, я решаю вернуться в Ростов.
И нормально поговорить с Евой.
Нет у меня чувства, что между нами всё закончено. Это как проклятое многоточие из того, что мы не сказали друг другу и не сделали друг для друга.
Не отпускает. Даже через столько лет.
И снова Ростов. Вторая половина дня. Ева должна быть дома. У меня есть её адрес. У меня есть ее номер телефона, однако я не звоню.
Еду к ней. Не представляю, что буду делать и говорить. Но знаю, что мне надо.
Еву вижу у подъезда. Она выходит из машины. Следом выскакивают мальчик и девочка.
Большие... Сколько им может быть лет?
