Идею нового расследования навеял просмотр телевизионного концерта кумира эстрады. Певец неопределенного пола приплясывал под забойный мотивчик очередного шлягера. Он что-то шепеляво гнусил про любовь, жаркие ночи и одинокие дни. Томные девицы подтанцовки вяло извивались в ритм музыке.
Дарья, смотревшая скучное шоу по маленькому телевизору на кухне, задумчиво сказала:
– Этот кумир малолеток окосел от наркоты. Наверняка ширяется перед выходом на сцену.
Кривляющийся на сцене певец походил на лагерного доходягу, обряженного в пиджак с блестками. Он шелестел бесцветным голосом и, вихляя задом, бегал по сцене.
– Нормальный мужик, – сказал Святой, не любивший крайности в суждениях. – Ну, натянул женские колготки вместо штанов. Но разве это признак наркомании – носить одежду противоположного пола? Впрочем, пусть разбирается сексопатолог.
– Нет. Наш певун определенно наркоша. Глаза сумасшедшие. Двигается словно марионетка, которую за ниточки кукловод дергает. Потенциальный клиент наркологического диспансера.
Дарья завелась. Она возбужденно ходила по кухне, обдумывая тему журналистского расследования. В такие минуты Святой старался не мешать своей приятельнице. Упрямая журналистка обладала поистине звериным чутьем на скандалы и, взяв след, раскручивала дело до конца. В этом Углановой не было равных среди коллег по перу. Такие способности приносили ей солидные гонорары и массу неприятностей. Поэтому Святой старался ограждать девушку от мстительных героев скандальных разоблачений.
А Дарья в свою очередь вовсю эксплуатировала желание друга уберечь ее от неприятностей. Она даже оформила Святого на должность фоторепортера в одном из богатейших столичных издательств, выпускавших дюжину глянцевых иллюстрированных журналов и пару солидных газет. Когда владельцу издательства настучали о странном фотографе, не предоставившем ни одного негатива, ни одной отснятой пленки, он вызвал к себе Угланову, чтобы разобраться в странной ситуации. Магнат журнально-газетной империи высоко ценил профессиональные качества Дарьи и в глубине души даже побаивался ее острого языка и не менее отточенного пера. За бывшим скромным завлабом научно-исследовательского института, сколотившим состояние в смутные годы перестройки, числились кое-какие грешки. Обидевшись, Дарья запросто могла испортить магнату репутацию. Поэтому он, предложив бокал французского «Божоле» лучшей журналистке из его команды, вкрадчиво поинтересовался:
– Дарья, я не могу выбрасывать деньги на ветер. Кого ты сосватала издательству? Человека-невидимку? Фотографа одного кадра? Народ волнуется и не понимает такой политики. Ведь у нас кто не работает, тот и не ест.
Выслушав краткую речь шефа, Дарья пригубила вино. Посмаковав божественный плод труда французских виноделов, она виртуозно выругалась:
– Настучали, козлы завшивленные. Не могут избавиться от старой советской привычки закладывать начальству.
– Генетика, – неопределенно развел руками магнат, приготовившись ждать объяснений.
Медленно допивая вино, Дарья одновременно выстраивала в уме доказательства необходимости платить Святому из кармана издательства. Приготовившись, она пересела поближе к шефу и, обворожительно улыбаясь, заворковала:
– Мне нужен эксперт и телохранитель в одном лице.
– А такие бывают? – попадая под женские чары, спросил владелец издательства.
– Редко, но в природе встречаются. Я экономлю ваши деньги, а вы меня на разборки вызываете, – Дарья кокетливо погрозила пальчиком.
