– Я еду с тобой, – тут же вставила девушка с упрямо-серьезным выражением на тринадцатилетнем личике.
– Таня, блин! Просил же не перебивать. Мне некогда спорить с тобой, все очень серьезно. Ты и Яна нужны мне здесь. Возможно, я вернусь через неделю, а возможно, дело затянется на более долгий срок, и все это время Лара останется без присмотра. Так что передашь Яне, пусть найдет способ пристроить и тебя и себя во фрейлины императрицы. Смотрите в оба.
– Я не хочу в эти самые фрейлины. К тому же твоей чокнутой подружки мне долго не вынести.
Вступать в споры желания не было, да и с Таней по-другому было нельзя.
– Так, похоже, мы возвращаемся к нашему старому разговору. Напомню еще раз, у тебя есть простой выбор: или ты делаешь то, что я тебе говорю, или получаешь торбу золота и живешь, как вздумается твоей взбалмошной душе, но ко мне и моим делам чтобы и на километр не подходила.
Мы немного посверлили друг друга взглядами, но я знал, чем все это закончится, – проходили, и уже не раз.
– Хорошо, – буркнула Таня. – Еще что-то?
– Передашь Яне, чтобы присмотрела за моими активами. Хотя зачем Яне. – Я едва не хлопнул себя по лбу, совершенно забыв, с кем имею дело. Детское личико Тани вечно сбивало меня с толку. – Займешься всем сама. Надеюсь, не забыла, как работать с документами?
– Не забыла, – по-прежнему мрачно ответила Таня, чье тело несло в себе душу двадцатипятилетнего менеджера по персоналу из города Донецка.
– Все документы в сейфе. Дубликат ключа у тебя есть… – Неожиданно я понял, что, по большому счету, составляю завещание. Интуиция подсказывала, что события в Сатаре ничем хорошим не закончатся. Похоже, это же почувствовала и Таня.
– Ваня, ты не дури. Я не выживу здесь без тебя. И вообще давай плюнем на эту долбаную империю, – не на шутку встревожилась девушка.
– Поздно, солнышко, – смягчившись, я с братской нежностью обнял ее. – И если честно, мне кажется, что от этих проблем нам не убежать.
Солидный возраст души, да и жесткие приключения Тани в этом мире дали о себе знать, и девушка быстро успокоилась. Она помогла мне облачиться в «чешую», и я вновь поймал себя на мысли, что это выглядит как ритуал прощания.
Блин, идти в бой с таким настроением – это самое последнее дело.
На заднем дворе моего дворца уже собралась вся пятерка «ящеров» и не на шутку встревоженный Еж. Нас ждали лошади, являвшиеся такими же помесями степной и рыцарской пород, как и Черныш.
В разговорах и речах нужды не было, и мы быстро собрались в путь. Настрой чуть сбила Таня, заставив всех присесть на дорожку. «Ящеры» немного удивились, но подчинились старой русской традиции.
Честно говоря, было грустно. Таня с трудом сдерживала слезы. У черного входа толпилась прислуга и, словно чувствуя напряженность момента, тоже грустила. Пара женщин тихо всхлипывала.
– Ну что, с Богом.
Далеко ехать не пришлось – главная военная канцелярия империи находилась в центре дворянского квартала, метрах в двухстах от моего дворца.
Массивное здание нависло над нами серой громадой. У входа застыли два легионера. Меня они знали, поэтому вытянулись по стойке «смирно». «Ящеры» спешились. Шип подошел ближе.
– Шип, найди Тороха.
– Принял, командир.
Несмотря на всю спешность сборов, я прибыл последним. В кабинете главного инспектора следственной комиссии при императрице собрались все, кого я позвал, плюс небольшой довесок. Точнее, довесок был довольно массивным.
