Как было предложено, Брэд часто заглядывал в дом Леви после школы. Уже спустя месяц Джек все-таки сдружился с парнем. Оказывается, у них нашлось много общих интересов, да и в целом, Брэд был неплохим парнем. Очень даже разговорчивым, чего нельзя было сказать по их первой встрече. И когда они строили шалаш втроем, у Джека больше не возникало мысли, что один из них посторонний.
***
Брэд уходил, до последнего ожидая, что оставленный позади товарищ, окликнет его и попросит остаться. Изъяснится перед ним и поможет разобраться в чувствах. Не бросит его на растерзание гнусному одиночеству. Но подобного не произошло. Джек молча стоял и мысленно провожал друга, не решаясь на какие-либо действия.
Чистый небосвод без единого облака голубой пеленой покрывал небольшой городок на краю округа. Никто и догадываться не мог, что к вечеру сгустятся огромные тучи, что затмят небо над Брейнстоуном. И ливень со всей интенсивностью будет смывать темно-алую кровь с дороги на Розуэл стрит, что близь выезда с города. Разбавляя плазму водой, не оставляя от яркого пигмента ни следа.
Дождь за окном тарабанил по отливу. За покрытым слезами стеклом расползалась непроглядная тьма. Было видно, как настойчивый ветер сгибал ветки растущего у окна вяза. Томное дерево послушно прогибалось и кланялось вниз. Изобилие звуков снаружи начисто перемешалось. В сухом и безопасном от погоды помещении отдавало приглушенным гулом.
Льюиса каждую ночь мучали жуткие кошмары. Его пробуждение ото сна всегда сопровождалось резким рывком с кровати. Так произошло и сейчас. Переводя дыхание, он старательно размышлял над реальностью данного мира. Глаза беспокойно осматривали комнату в поиске знакомых предметов. Вытерев пот со лба тыльной стороной ладони, он выдохнул. Это был сон! Наконец-то до его восприятия дошло это. Мысли о увиденном моментально выветрились из головы. Он никогда не анализировал подолгу такую информацию. Начисто бесполезна и только. Его неприятные сновидения, скорее всего, были вызваны перегрузкой от напряженной работы над картиной, так он считал.
В комнате царил беспорядок. Обляпанные акрилом мазонитные доски беспорядочно сложены на полу и подоконнике. Истертый цветной ластик утоплен в стакане с водой. Виниловым обоям жемчужного цвета, что так старательно выбирала жена, нанесен фатальный удар чернилами разных оттенков.
Локти прильнули к изрядно похудевшим коленям. Возложив руки на голову, Льюис устремил взгляд под ноги. Испачканные листы формата А4 почти целиком облепили ламинат. Неудивительно! Сжимая потрепанные волосы меж пальцев, он высвобождает сдавленный стон, что накопился в груди.
– Ты опять это сделал!
– Что? Что я сделал, мать твою?
– Опять обдолбался! Чертов наркот, обосрался на глазах у детей, в который раз! Ты… ты животное!
– Ты можешь не верещать так?! Они могут услышать.
– О детях подумал? Ты подумал о Юджине и Марго, когда пичкал себя этой дрянью? Я уже не говорю о себе. Юджин ведь снова видел…
– Они не примут. Не примут работу.
– Эгоист… Чертов эгоист… Как я могла думать, что что-то изменится. Тебя волнует лишь твой мир и твои проблемы.
Спонтанно выгнув спину, он уставился на потолок. Чистый, без единого следа краски и чернил. Хоть здесь порядок. Просидев так с минуту, он откинулся на пружинистый матрас, крепко обхватив грудь руками.
Льюис перевел взгляд на прикроватную тумбу. Среди всего срача четко выделялись две пустые бутылки пива «Западный патриот». Стеклянная пепельница, содержавшая изобилие переваливающихся через край окурков. Почерневшая столовая ложка, выглядевшая так, словно на ней пригорела карамель, и пустой использованный шприц. Полный набор, если учесть жгут неприятно давивший на поясницу.
