Заброшенный дом Джона Клауни - страница 7

Воображение тут же нарисовало жуткие картины.

В одном из ящиков стола был обнаружен небольшой блокнот с рисунками человеческих органов. Рядом – пометки о вивисекции и трансплантации. Стало ясно, что Клауни не гнушался самых жёстоких методов в своих поисках. Вскоре Алана нашла и саму машину для "фиксации астральной энергии". Вокруг машины громоздились колбы с мутной жидкостью, провода тянулись к странным шлемам и креслам. Воздух был пропитан запахом гнили и меди. Эта машина была частично разрушена, но даже в таком состоянии внушала ужас. Сложная система катушек и линз, соединенная с креслом, вызывала ассоциации с орудием пыток. Ребята сразу осознали, что Клауни действительно перешёл черту, пытаясь овладеть тем, что не подвластно человеку. Ощущение тошноты подступило к горлу. Алана почувствовала тошнотворный привкус во рту, словно вдохнула частицу безумия, витавшего в этом доме. В голове у неё пульсировала мысль: «Что он здесь творил?». Хотелось бежать без оглядки, но исследовательский зуд не давал покоя.

На одном из столов Лара заметила фотографию, на ней Клауни, ещё молодой и полный надежд, стоял рядом с женщиной.

На обороте дрожащей рукой было написано: «Моя любимая Эмили, свет моей жизни». Лара перевернула фотографию обратно и внимательно посмотрела на женщину. В её глазах читалась нежность и какая-то грусть, будто она знала что-то, чего не знал Клауни. Кто она? И какую роль сыграла в его жизни? Внезапно зловещий образ безумного учёного померк, уступив место трагической фигуре, одержимой горем. Возможно, именно потеря Эмили подтолкнула его к безумным экспериментам, к попыткам обмануть смерть. Лаборатория кошмаров стала его личным адом, местом, где он искал утешение в бредовых идеях. В голове зрел план: найти информацию об Эмили. Может быть, разгадка безумия Клауни кроется в этой трагической истории любви. Вдруг Лара увидела на полу валяющий конверт с письмом. Любопытство взяло верх над страхом и она принялась читать его.

Почерк был незнакомым, витиеватым, словно танцующие чернила оставили свой след на пожелтевшей бумаге.

"Моей дорогой Эмили,"

– начиналось письмо. Лара почувствовала, как мурашки пробежали по коже. Эмили? И почему это письмо оказалось здесь, в этом забытом доме, погребенное под слоем пыли и запустения?

Она продолжила читать, погружаясь в историю, разворачивающуюся перед её глазами.

"…Моя дорогая Эмили, если ты когда-нибудь прочтешь это письмо, знай, что моя любовь к тебе не знает границ. Каждый рассвет без тебя – это блеклый оттенок ушедшего счастья. Я помню наши прогулки по берегу моря, твой смех, звеневший словно колокольчик, и тепло твоей руки в моей.

Жизнь без тебя стала серым лабиринтом, из которого я не вижу выхода. Этот дом, который мы так любили, теперь лишь напоминание о нашей утраченной мечте. Я чувствую твоё присутствие в каждом углу, слышу твой шёпот в порывах ветра.

В этом письме Джон Клауни изливал свою душу, рассказывая о любви, надеждах и горьком разочаровании. Его слова были полны тоски и отчаяния, словно эхом разносились по заброшенному дому, наполняя его призраками прошлого. Джон Клауни был не просто эксцентричным отшельником, он был… он был одержим. Одержим идеей открыть врата в иные миры, и он преуспел. Здесь, в этом доме, он проводил жуткие ритуалы, призывая сущности, о которых лучше не знать. Лара затаила дыхание, боясь пропустить хоть одно слово. Чем дальше она читала, тем сильнее ощущала связь с Эмили, чья жизнь когда-то кипела в этих стенах.