Во дворце всем заправляли чиновники – мажордомы, которые даже назначали королю содержание (!). Помимо него, он имел поместье, служившее жилищем и поставлявшее немногочисленную прислугу. Вдобавок к этому королю полагался пустой и пышный титул, столь же пышная борода и длинные волосы, считавшиеся символом высшей власти, поскольку напоминали о верховном боге германцев Одине. Обычное занятие, помимо войны, – прием иноземных послов и ответы на их вопросы (нередко, как отмечают источники, – продиктованные, записанные и заученные). Вот и все. Поэтому целая плеяда руководителей франкского государства вплоть до отца Карла Пипина Короткого вошла в историю под именем «ленивые короли».
Правда, и сам Карл тоже любил отдохнуть: после обеда в течение 2—3 часов он голым лежал в саду, кушая яблоки и запивая их вином. (Кстати, современники поражались его трезвости, – обычно в обед он выпивал не более четырех кубков вина, т.е. всего лишь литра полтора. Обычный человек тогда выпивал 3 литра в день, правда, крепость большинства вин не превышала 5—6 градусов). Представьте себе: голый мужчина в одиночку валяется в саду, грызя яблоко. Ну кто бы заподозрил в нем великого государственного деятеля?
Но король того времени мог быть ленивым, мог и много выпивать, и творить всякие непотребства. Единственно, на что он не имел права – это быть слабым, нерешительным или, того хуже, трусливым. И уж тут Карл точно вписывался в образ идеального правителя. Он всегда был в форме, всегда готов к войне: лучший наездник и боец, один из сильнейших людей своего времени, он легко ломал железную подкову и одной рукой носил воина, закованного в железо. Будучи уже пожилым человеком, он прыгал через коня. Но не в смысле гимнастического снаряда, а через самого настоящего живого коня. Точнее, двух коней, поставленных рядом.
Так что с физическим развитием у королей было все в порядке. А вот с интеллектуальным подчас ощущались проблемы. Начнем с того, что они поголовно были неграмотны. Теодорих в свое время даже придумал некий паллиатив: ему изготовили золотую пластину с вырезанным факсимиле, которое он закрашивал, получая на выходе свою подпись.
Неграмотными были не только короли, но и вся аристократия, а уж тем более и весь простой народ. Карл, правда, пытался научиться читать-писать. Но делать это приходилось тайком, ночью, так как грамотность в то время в глазах широкой общественности не красила государя. Простые люди считали, что человеку откровенно нечем заняться, если он тратит время на такую ерунду. А большинство клириков и вовсе полагало, что «учиться грамоте – значит повредить душу». Вот что пишет о Карле хронист: «пытался он также писать и с этой целью постоянно держал под подушкой дощечки для письма, дабы в свободное время приучать руку выводить буквы; но труд его, слишком поздно начатый, имел мало успеха». Спустя несколько веков это презрение к образованности исчезнет без следа, и в 1159 году епископ Шартрский Иоанн Солсберийский в своем сочинении «Поликрат» напишет: «Король необразованный – все равно что осел коронованный». А слово «idiota» стало обозначать монаха, не умеющего читать.
Но, хотя руку «приучить» так и не удалось, франкский король отличался от своих царственных коллег стремлением к образованию. Он «овладел латынью настолько, что мог изъясняться на ней, как на родном языке», а по-гречески не говорил, но понимал. Другие предметы – риторику, диалектику, астрономию, – ему преподавал Алкуин, сакс из Йорка, один из ученейших людей своего времени. Характерная деталь: 33 года великий король ведет самую ожесточенную и кровавую войну своего времени с саксами, но именно сакс является его ближайшим другом и наставником, с именем которого во многом связано Каролингское возрождение.
