Издание законов прекратилось. В Германии сразу после Карла, во Франции продержалось еще лет 70, после чего тоже угасло. Светскому праву нигде не обучали. Адвокатов упразднили, и всякий, кто имел власть, был судьей. А поскольку большинство властьимущих (они же судьи) не умело читать, они были не в состоянии прочесть даже свой собственный приговор. Никто не знал, что там записал единственный грамотный из присутствующих, какой-нибудь диакон. Между тем, нередко возникала необходимость обращения к этим решениям через несколько лет (например, по вопросу межевания земель). Поэтому их письменное изложение было крайне важно. Увы… Более того, право, в большинстве случаев, возвращается к обычаю в его устной передаче, – колоссальный регресс. И даже само слово «Европа», «отцом» которой был назван Карл Великий, предали забвению.
Формирование нового мира: феодалы сменяют чиновников, к свободе стремятся все
«X век представляет ужасное соединение невежества, грубости и суеверия: науки буквально скрылись в монастыри, которые сделались их убежищем; монахи – только их хранители, но не истолкователи; нравственное состояние общества в таком же жалком и отчаянном положении; всеобщая грубость нравов дошла до высшей степени; приятное обращение, изящный вкус, все связи и сношения, украшающие жизнь, как будто покинули общество», – пишет один современный исследователь.
Подтверждений этим словам множество. О повсеместном упадке можно судить хотя бы по денежному обращению. Так, если Карл Великий ввел единую денежную систему с единым монетным двором, то уже сразу после его смерти «звонкую монету» начали чеканить графы округов, затем к тому же приступили отдельные города, а закончилось все настоящей финансовой вакханалией, когда «эмиссионным центром» мог стать кто угодно: отдельные монастыри, церкви и даже совсем мутные, непонятные конторы, существовавшие при немногочисленных рынках. Впрочем, особой необходимости в деньгах не было, в силу катастрофического упадка торговли. Свободная хозяйственная деятельность, как и денежное обращение, упали до самого низкого уровня, который когда-либо существовал. Дело дошло до того, что некий бравый джентльмен, укравший меч у самого графа Бургундского, так и не смог продать его, после чего вернул меч владельцу. Что произошло дальше с сим «джентльменом» история умалчивает.
В те годы настоящими, а не номинальными правителями на местах становились военачальники, сумевшие организовать сопротивление и как-то противостоять армиям вторжения. Гарантом безопасности становится не король, а его вассалы, которые, естественно, стремятся к независимости от сеньора. Вообще в Х-XI веках к свободе и независимости стремятся все: князья – от центральной власти, аббаты – от епископов, «еретики» – от церкви, горожане в коммунах – от территориальных сеньоров. Любой, кто владел крепостью, окруженной полями и лесами, создавал вокруг нее маленькое независимое государство.
Власть постепенно переходила от государства в частные руки; другими словами, страна все более и более распадалась на отдельные вотчины. Возглавили этот процесс самые могущественные люди того времени, – герцоги. Они теперь получали права на свои феоды не от короля, а по праву рождения. Власть стала собственностью, а ее источником – сами герцоги. Такое обособление произошло еще в начале Х века. А дальше распад пошел как цепная реакция: от герцогов отделились графы; от графов – бароны и т. д. вплоть до мельчайших суверенов. Каждый на своем клочке земли строил свое собственное маленькое государство. Страна, во главе которой по-прежнему стоял король, – помазанник Божий – в действительности распалась на ячейки, каждой из которых руководил абсолютно суверенный сеньор. Подобно королю, он являлся гарантом соблюдения Божьего мира и справедливости на своей территории. Законы для нее сочинял сам суверен, сидя в собственном административном центре – замке.
