Забытое слово - страница 21

Что сломалось? Сестра, наверное, даже не знает, какой прекрасной и женственной была наша мама…

– Ну и наплевать. Они еще пожалеют… Они мне тоже не нужны, – еще горче заплакала я.

– Закури, – предложила Варя, баловавшаяся этим уже около двух лет.

Она протянула мне прикуренную сигарету.

Я взяла, крепко затянулась и закашлялась.

– Ничего, привыкнешь, – констатировала Варюха, стукнув мне между лопаток. – Зато помогает расслабиться. Бывает, Виталич нажрется, так достанет, что думаешь: сдох бы, что ли… Я бы только «слава Богу» сказала.

– Знаешь, Варя, я ведь крещеная, меня бабушка крестила… И я верю, что Бог есть. Сначала не верила, и крестили меня почти насильно. А потом, может, через год, начала молиться. Чтоб Дашенька не болела, чтоб родители не ругались… Потом я заболела. По всему телу лимфоузлы увеличились, руки поднять больно было. Месяц лечили и направили на операцию. Тогда я каждый вечер стала «Отче наш» читать. Через неделю все исчезло, а врачи долго удивлялись. Так что Бог существует. Я одного только не пойму: почему Он то помогает, то нет? Почему, к примеру, Он не сделает мою маму доброй, а твоего отца – трезвым? Почему столько гадких людей живет, а умирают маленькие дети? Получается, что все по воле Божьей, а человек – пылинка. И до меня ему сейчас дела нет.

– Да, Бог если и есть, то не про нашу честь… Но я-то с тобой! – Варя ободряюще толкнула меня в плечо. – Не плачь, я твой гороскоп на эту неделю читала: все будет замечательно: романтическая встреча, прибыль и конец неприятностям!

Я кашлянула.

Подошли два мальчика в тренировках с обвисшими коленками:

– Можно к вам присесть?

– Нельзя, – огрызнулась Варька. – Видите, у человека горе.

– Мы можем утешить, – сказали они и уселись рядом.

Через месяц, не в силах обходиться «стреляными» сигаретами, я стала покупать курево по договорной цене сама, выпрашивая деньги у отца тайком от матери.

Водку мы с Варей попробовали тогда же, на Варином дне рождения. Из приглашенных были Варя и я. Мать ее работала сутками, сестра где-то пропадала, а кавалеров мы позвали, но они сказали, что не придут. Потому что мы «маленькие». Так они сказали. Мы не очень-то расстроились и классно посидели вдвоем, закусывая спиртное картошкой с огурцами. Хлеба не было, потому что некому было выйти постоять в очереди в семь утра, тем более что в магазине самообслуживания происходило чуть ли не убийство: пробивали не более одной буханки и двух батонов в руки, а бабуськи, уезжающие на дачу, хотели взять с собой большее количество булок. В результате они прорывались к прилавку, хватали сколько могли батонов и закусывали. Да… Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно… Водка нам обоим не понравилась. Сыграв в картишки пару раз, мы задумались, чем бы заняться.

– А пойдем вечером на дискотеку, – предложила Варя.

На дискотеке мы не были ни разу. Ходили гулять, посещали сквер, иногда видеосалоны, но на дискотеку ни разу не ходили. Честно сказать, было боязливо: мы не умели толком танцевать, да и одежда была неподходящая. Да и денег не было. Но спиртное придало решимости.

– Пойдем, – согласилась я.

Вечером мы приоделись, накрасились, взяли деньги, подаренные Варе матерью, и пошли.

Ближайшая дискотека располагалась в «Полете». Этот не так давно построенный кинотеатр уже утратил блеск новизны. Главный вход удивлял грязью и ветхостью: штукатурка с фасада обвалилась, а ступени в нескольких местах были разбиты. Будка для продажи билетов вообще походила на сортир. Рядом с кинотеатром планировался, вероятно, ресторан: под него начали было закладывать фундамент, но не закончили; потом на этом месте была построена сарайка, в которой делали надгробные памятники; потом сарайку сожгли, и на этом месте осталась куча мусора. Шикарный зал для просмотра широкоформатных фильмов был закрыт, малый зал использовался как видеосалон, куда мы изредка заходили, а дискотека располагалась с бокового входа и по вечерам являлась самым оживленным местом.