– Кто ты? – от волнения и переизбытка эмоций больше ничего в голову не приходило.
– Найди этот символ, Диина, он поможет тебе исполнить твоё предназначение, – она сняла с себя золотой медальон в виде круга с треугольником посередине, где острый угол был направлен вниз, а основание вверх. – Он спрятан от тех, чьё сердце не наполнено любовью и добром. Ты сможешь отыскать его там, где не ожидаешь. Порой то, что кажется скрытым от глаз, на самом деле находится прямо перед нами. Взгляни на него, – она поднесла этот странный предмет мне почти под нос. – Круг обозначает вселенную, а треугольник – сердце этой вселенной. Что для тебя вселенная?
– Диина, дочка, вставай! Ты бредишь во сне! – мамин взволнованный голос вырвал из некоего небытия в реальность, в которую на мгновение не поверила, как только открыла глаза.
– Мама? – губы пересохли, в горле першило, так бывает когда кричу, желудок больно сводило, будто кто-то беспощадно бил меня. – Где я?
– Там, куда отец отпустил без моего согласия. Ты проспала весь день. Я волновалась, расспрашивала Венана, а он всё твердил, что с тобой всё хорошо и скоро придешь. Тебя так долго не было, вот я и пришла. Зашла в дом, а ты тут кричишь, брыкаешься, еле разбудила. Я трясла тебя, но ты упорно не хотела просыпаться, твердя про какой-то круг, треугольник и вселенную. Не зря у меня были плохие предчувствия насчёт этой затеи, с этим домом и книгами. Ну вот зачем они тебе? Ты тут только день и уже вся сама не своя, – да, это реальность, можно не сомневаться, цыканье матери вернёт любого на землю.
– Круг, треугольник, вселенная? – очертание символа вспыхнуло в сознании. – Я ещё что-то говорила?
– Пару раз спросила меня, кто я?
– А ты что?
– Орала, что я – твоя мать, – она закатила глаза, представляю эту картину и её возмущение.
– Это был всего лишь сон.
– Что ты такого там увидала? – ёе мягкие пальчики пробежали по моим волосам.
– Ничего особенного, почти не помню, – нагло и бессовестно врала. – Уже ночь? Сколько я спала?
– Понятия не имею, я пришла буквально недавно, но да, уже ночь, всё поселение часа два как спит.
– Наш дом достроили? – я надеялась на это, ведь находиться в собственном жилище куда лучше, чем в куполе.
– Отец достроил, ты же знаешь какой он быстрый. Так что давай, вставай, пойдем домой спать. Завтра ты мне нужна для работы, много дел ждёт. Ткани сами себя не сошьют, но сперва, – она нагнулась и подняла с пола деревянный, добротный поднос с двумя ломтиками хлеба, похлёбку из утятины с кукурузой и варёный картофель. – Весь день небось и крошки в рот не брала, покушать надо. Вот только куда поднос поставить, не соображу. Хотела на стол, но он занят книгами. Трогать их боюсь, вдруг порву или запачкаю, – сидя с этим тяжелым подносом в руках, она долго рассуждала на тему, куда его поставить, а я осознала, как голодна, когда увидела еду и мой желудок жалобно завыл.
Убрать и разложить книги под стол заняло несколько минут, когда голоден, в делается очень быстро. Подставив второй стул рядом с моим, указала маме сесть на него, и как только еда оказалась напротив, забыла абсолютно всё, и набросилась на неё, как дикий зверь на свою жертву. Давно мама не видела меня такой голодной, что даже на секунду опешила, раскрыв узкие глаза на пол-лица, после чего сделала вид, будто рассматривает стены.
– Честно признаюсь, впервые нахожусь в этом доме, – произнесла она, елозя на стуле, старательно разглядывая каждый сантиметр небольшой комнаты.
