Что-то крупное упало и не в одном количестве – по-моему, несколько книг в маленькой комнате. Эти книги заставили меня от неожиданности споткнуться и ударится плечом об встречный шкаф! В тесной комнате это снова со мной играет в страшные прятки! Секундой не более, я успел углядеть, что скрылась сущность, а, возможно, обитатель вне человеческого понимания…
Что я успел отметить своим зрением, и что придало мне трусости? Оно с голым торсом, лохматыми ногами и согнутой парой рогов спрыгнуло с окна, когда я настиг источник шума! Мне оставалось только держаться за стенки порога, увидев это нечто! Дрожав, стоило терпимо выждать момент, что тварь не вернется обратно и не заберет меня в свои кошмарные владения!
Поначалу я и не заметил лестницы на второй этаж, так как сторонний шум отвлек меня при входе… Касаемо подъёма возникала сложность в преодолении поломанных деревянных ступень – разве командующего волнуют проблемы подчиненного? Я поднимался наверх, несколько раз чуть не провалившись в эти хрупкие деревяшки. Шагать требовалось предельно аккуратно.
Наверху – чердак, сделанный, похоже, под спальню. В нем была заправленная кровать, крупная, в пыли, и рядом книжная полка, вплотную со шкафом с тумбами; лежавший на полу древний советский телевизор и пара тусклых картин на тему живописи с разбитым окном слева мраком свои украшали чердак.
Наступал вечер. Стало смеркаться. Времени искать ключи оставалось все меньше и меньше, и я начал обыск этой комнаты. Осмотр полки не дал результатов – за телевизором тоже ничего не было, у окна так же. Над кроватью слабо горела настенная лампа. Кто бы мог подумать, что снять одеяло не стоило того?
Раскрытие его шокировало меня до бледности кожи: кровь растекалась по простыне, и медленно-медленно, шипя, из под неё вырастала засохшая, черная трава… Вдобавок, еще лопнула лампа для придания корочки напряжения! Я задел ногой телевизор, двигаясь назад, и упал, совсем перепуганный, ударившись затылком об среднюю тумбу. Темная фортуна была на моей позиции, и ключи тихим звоном ждали меня на полу.
Стало уже совсем темно, и даже быстрее, чем ожидалось. Света нигде нет, и пока телефон не сел окончательно, я мог воспользоваться собственным освещением. Теперь же надо вернуться в микрорайон, зная, что в любой момент голос скомандует это, и мне никак не отвертеться…
…Но на мое же несчастье, спускаясь по лестнице, волею случая и в злополучный час, хрустнула доска. Запутавшись в ногах я, посреди темени и скованного света от фонаря, не удержал равновесие и лихо упал, погрузившись в безсознание…
Ночь. Я не знал, сколько сейчас времени – телефон потерялся, хотя это даже неважно. Подозреваю, что на этой территории он не будет стабильно работать. Возможно, выпал с кармана, когда я упал с лестницы; возможно, темные силы украли…
Темно, и это пугало не меньше, чем задерживаться посреди чумных краев. Ничего не видно, и каждый мой шаг – это риск; каждый ход – это осязание пустоты и незнание обстановки… Я крался, как вор, нащупывая уголок стены или стула в надежде, что не будет опасности – чтобы никто из ниоткуда не появился…
Наступила тьма, усиливавшая мои негативные эмоции. Любой шорох веток, легкий поддув ветра снаружи во мгле, любой писк крысы под полом давал моей психике пошатнутся… Ко всему этому, я услышал гул, странное словесное гудение. Некое ехидное хихиканье, судя по всему, пожилых и молодых дам. Кажется, снаружи дома.
