Забытые истории прошлого - страница 9

– Прости, что не предупредил тебя заранее, Йейл, – извинялся Ной. – Сегодня так много всего произошло, что у меня не было возможности предупредить, что приведу с собой гостя. Я спас Еву от Тенебрис в самый последний момент, – сказал юноша, не замечая, как все принялись ахать и охать от страха, едва услышав имя Тенебрис. – Я не знаю более безопасного места в лесу, чем это, и кроме того, я хотел спросить тебя – что нам делать дальше? Ты ведь и сам знаешь, что оставлять Еву одну в лесу крайне опасно. Поэтому мне пришлось прийти прямо сюда.

Ной повернулся к маленьким созданиям, с которыми они впервые столкнулись при входе в пещеру. Они внимательно начали его слушать, от страха и замешательства все еще крепко держали в руках камни. Ной сказал:

– Простите, что напугал вас, не хотел, чтобы так получилось.

Затем он взял Еву за руку и провел ее к костру через окружавшую и внимательно следившую за каждым их движением толпу. После того, как они сели на места, указанные им Йейлем, Йейл, не отрывая глаз от костра, будто говоря сам с собой, сказал:

– Ты поступил правильно, что спас девушку и привез ее сюда. Новая жертва прибавит Тенебрис сил, что, в свою очередь, добавит нам проблем. Однако сбить Тенебрис со следа очень сложно. Ты сам знаешь, что рано или поздно она найдет ее.

Сказав это, Йейл посмотрел на Еву. Происходившее так сильно действовало на безмолвно сидящую Еву, что от страха она не могла остановить дрожь.

– Как видно, все произошедшее было немного неожиданным для нашей гостьи, – добавил он спокойным голосом. – Продолжим наш разговор после ужина.

Стоило Йейлу сказать это, как на костре появился большой котел, а рядом с ним – большой чайник, уже свистящий под воздействием пламени. Йейл нарезал появляющиеся один за другим в воздухе овощи в котел с помощью небольшого кинжала, который он вынул из кармана. Когда покончил с овощами, он принялся медленно помешивать содержимое котла. После того, как котел, наполнявшийся водой с каждым движением половника, был полон до краев, Йейл начал помешивать содержимое в противоположном направлении. С каждым движением приготовление еды ускорялось, и по кругу разносился восхитительный аромат. Когда в супе стали появляться маленькие пузырьки, Йейл попробовал его на вкус и, добавив «Уже можно есть», зачерпнул суп половником и снова поднял руку в вверх. В одно мгновение из пустоты появились несколько деревянных мисок и ложек. Будто в этом не было ничего необычного, Йейл начал хватать их одну за другой с воздуха, наполняя горячим супом и, отдав первые две Еве и Ною, принялся наполнять миски маленьких Эхо, собравшихся кучкой вокруг Йейла и нетерпеливо ждущих своей очереди с поднятыми над головами собственными мисками. Они были такими маленькими, что половник в руке Йейла мог наполнить миски девяти Эхо. Эхо же, довольные тем, что их миски наполнились, радостно уселись у костра и принялись что-то шептать друг другу, изредка посматривая на Йейла, а затем исподтишка смеясь. У этих существ, на поминающих маленьких детей, были ярко красные волосы и блестящие зеленые глаза, свидетельствующие об их озорном характере. Их одежда, сшитая из нитей плюща, была настолько искусно украшена мелкими узорами и так красиво дополняла их внешний вид, что Ева сравнила их с прекрасными, лежащими на полках дорогих магазинов и доступными не каждому произведениями искусства, которые в прошлом создавали мастера. От этих мыслей ее отвлек малыш Коридон, тихонько подойдя к ней и протянув тщательно спрятанную у себя в кармане лепешку. Это был тот самый малыш, который упал с дерева, когда они вошли в пещеру, и только-только приходил в себя после плача. По-видимому, то, с какой добротой Йейл относился к Еве, убедило всех в том, что она – хороший человек. Боясь, что снова напугает малыша, Ева медленно протянула руку, забрала у него лепешку, поблагодарила и, чтобы не обидеть, откусила большой кусок. В ожидании несколько иного вкуса (ведь это был подарок ночного обитателя), она на удивление почувствовала очень знакомый вкус. Он точь в точь напоминал вкус лепешек, которые пекла семья пекарей Панэм, передававшая свои секреты из поколения в поколение и жившая по соседству с семьей Евы. Растерявшись от столь знакомого ей вкуса, Ева повернулась к Ною: