После того, как мы убрали место своего ужина, все расселись у входа в храм, чтобы смотреть телевизор.
Томас Мартин достал из своего ящика небольшой телевизор на батарейках и подключил его к космической антенне тарелки.
Нажал на кнопку включения, но кроме светящегося экрана с различными помехами, мы ничего не могли увидеть. Все попытки Томаса Мартина наладить телевизионную или радиосвязь с "большой землёй" не увенчались никаким успехом. Вероятно, у телевизора сели батарейки или аккумуляторы?
– Ведь утром сам связывался по радио с сэром Роджером. – как бы оправдываясь, удивлённо, сказал Томас Мартин. – Возможно, это космический аппарат ушёл из зоны связи с нами? Кроме того, каменные стены мешают нам наладить космическую связь. Завтра попробую все проверить. Телевизор у нас должен работать.
– Ладно, хватит тебе оправдываться. – сказал Ян Робинсон. – Здесь совсем нет твоей вины. Пойдём спать. Утро вечера мудрёнее.
Сконфуженная группа разбрелась по местам своего ночлега. Томас Мартин остался копаться с настройкой своей космической связи с "большой землёй".
Томас Мартин щелкал различными кнопками на своих приборах и что-то бурчал себе под нос на своём английском языке, который знал лучше русского языка.
В помещении нашего жилища небольшие ниши на полу и на стене. Ниш было семь. Возможно, это какое-то магическое число народа построившего храм? Каждая ниша глубиной не больше двадцати сантиметров. Ширина ниши, примерно, один метр и длина (высота) два метра.
Можно было свободно устроить себе место постели в этой нише, что сразу мы и сделали. Каждый из нас постелил в свою нишу мягкое шерстяное одеяло, на которое положили спальные мешки.
Раздевшись до нижнего белья, тут же быстро забрались в спальные мешки. В спальных мешках было тепло и уютно.
Конечно, ни так как в домашней постели. Как это сделали наши коллеги по экспедиции, нам не было видно.
Ян Робинсон направил освещение своих фонарей таким образом, что свет не попадал на отражатели света в храме и освещался лишь вход между колоннами у ступеней.
Вход в храм было отчётливо видно, а зал находился в полумраке. Томас Мартин прекратил копаться со своей аппаратурой и тоже пошёл спать. Постепенно, вся группа утихла и заснула.
– Ой! Тут кто-то был! – услышал, сквозь сон, голос Баратовой Матлюбы. – Здесь всюду следы детских и взрослых босых ног!
Все сразу выскочили из храма в том, что было на каждом во время сна. Баратова Матлюба стояла на ступенях храма в ночной рубашке, поверх которой накинута куртка и показывала нам край родника, где в мокрой глине отчётливо выделялись отпечатки босых ног человеческой стопы. Стопа ног маленькой и большой.
– Так от тебя рассудок можно потерять. – сказал Никифоров Сергей, разглядывая отпечаток человеческой стопы. – Это сам ночью ходил босиком "вода бросать" в туалет и на обратном пути помыл ноги, чтобы не поганить грязью святой храм. Так что успокойся. Кроме нас, никого больше нет. Да откуда здесь люди будут? Если нас не считать.
Все похихикали над паникой, смутившейся Баратовой Матлюбы и стали готовиться к встрече первого рабочего дня в археологических раскопках, так как лучи нового утра уже окрасили небосвод над нашим местом жительства.
Нужно было поспешить с завтраком перед работой. Каждому не терпелось начать раскопки.
Мужчины занялись подготовкой рабочего инструмента, а девушки приступили готовить завтрак.
