– Какая экспрессия, подача, а мастерство! Такие кадры куются только в театре или цирке. И не уездном, а столичном! – Восхищённо отвесил поклон мужчина на потеху довольной девушки. Та радостно подпрыгивала в мыслях: «Я актрисулька-фокусница с провинции? Ну и пусть! Неверные домыслы мне только помогают, так что пусть называет меня как только захочет!»
– Я понял ваш намёк, любезная Мелани, и собираюсь запомнить номер вашего банковского счёта. Транзакцию безнала я осуществлю в течение часа. Не терплю возражений, – решительно отмёл он всяческие препирательства, хотя Мелани безмолвствовала. – Считайте это формой благодарности за поставленные сведения и задатком перед грандиозным выступлением для моего внука. Вы уже обдумали, чем удивите моего малыша? – Бизнесмен приятельски улыбнулся, выказывая свою расположённость. И иллюзионистка решила усилить её, потому как он считал её за меркантильную особу, гонявшуюся за гонорарами и расположением его влиятельной персоны. Что только отчасти совпадало с её великолепно разыгранной партией.
Восхищаясь собственной гениальностью, иллюзионистка наслаждалась приобретённым статусом придворной чародейки – зная, что две её живые трудности в лице Роллинза и Олатира вскоре станут несущественными…
Отворилась летняя терраса, предназначенная для танцев, и конденсированная прохлада холла вяло затухала под напором вечерней духоты. Разгорячённые тела в мышечно-двигательном экстазе дрыгались под незатейливыми инструментальными аранжировками. Отдыхаем хорошо, не так ли? С этим общим мнением, соглашался гудок крана недалёкого порта и гудки и гудки более отдалённого смартфона или планшета…
* * *
Тяжелее, чем догонять кого-то, может быть только одно. Познание искусства ожидания происходило совсем некстати, с лёгкой руки Роллинза не желавшего поднять проклятую трубку. По нервам гипсовой статуи прошла трещина и уравновешенный Кис не мог с собой совладать. Он начал присматриваться, куда лучше влупить для отведения души: в жестяной каркас остановки или в стекло, покрывавшее маршрутное расписание. Бушевание парня не прошло незамеченным и заросший по уши бомж-дворг ретировался подальше, бурча про несносную молодёжь.
Наконец всё подошло к тому, что парня осенило и он прясел на краешек скамьи, ожидая. Он выключил эмоции чтоб его рот больше не изрыгал матов. Теперь он больше напоминал самого себя, а не холерика-Роллинза с его быковскими замашками. Срыв завершился окончательно, когда засветился экран средства связи и по нему пошла вибрация. Кис выхватил его с кармана, словно меч из ножен. А смартфон им и являлся по сути – он был холодным оружием современности. Только теперь беседа заменяла пускание крови.
На другом конце провода, Роллинз звучал несколько сдавленно, словно после обильных рыданий. А Кису пофигу что с ним творилось… не за этим, его засылали. В точности передав короткий рассказ он подождал ответной реакции. Секунда, две, может больше… потом прозвучал ответ во всей его ёмкости:
– Будем брать засранца тёпленьким. Встретимся у тебя на квартире через полчаса. Вслед за скинутым сеансом связи поползли вопросы. А кто мог на них ответить лучше «босса»?
Кис вынул камешки-серьги с ушей и обратно вставил тоннели. Досадная резинка отправилась в карман, сменив раздражавший хвост – пышной шевелюрой. Вот в таком более привычном облике ему предстояло пройти пешим ходом – две остановки до дома.
