Зачем Сталин создал Израиль? - страница 34

Будущий первый министр иностранных дел Израиля Моше Шерток начинал свою политическую карьеру помощником Виктора (Хаима) Арлозорова, который родился в Полтавской губернии и очень рано присоединился к сионистам.

Арлозоров был сильным оратором, хорошим организатором и не был догматиком, поэтому ему стали поручать дипломатические миссии. Он считался правой рукой Хаима Вейцмана и руководителем политического отдела Еврейского агентства. Если бы он дожил до провозглашения Израиля, то несомненно стал бы министром иностранных дел. Он неустанно курсировал между Соединенными Штатами, Европой и Палестиной.

Арлозоров был дальновидным политиком. Если контакты с европейцами и американцами давали хоть какие-то основания для оптимизма, то отношения с арабами погружали его в отчаяние. Встречаясь с арабскими лидерами, он видел, что они просто не хотят договариваться.

Восьмого апреля тридцать третьего года он устроил в гостинице «Король Давид» неслыханный обед, на котором свел Вейцмана и руководителей еврейского агентства с трансиорданскими шейхами. Этот диалог был слишком опасен для радикально настроенных арабов, которые отрицали возможность договориться с евреями.

Шестнадцатого июня тридцать третьего года Арлозорова застрелили, когда он вечером вместе с женой гулял по набережной в Тель-Авиве. К нему подошли двое, спросили, который час, и посветили на него фонариком. Он не успел ответить, как прозвучал выстрел.

– Смотри, что со мной сделали, – прошептал умирающий Арлозоров мэру Тель-Авива, примчавшемуся в больницу.

Через несколько часов он скончался. Ему было всего тридцать четыре года. Это преступление так и не было раскрыто. В убийстве обвинили Абрахама Ставского, правого радикала. Но в конце концов суд его оправдал.

Арлозорова сменил Моше Шерток.

Еврейское агентство просило советское правительство отправить в Палестину польских евреев, в первую очередь детей. Речь шла о евреях, которые оказались на советской территории после раздела Польши осенью тридцать девятого. Приняв вместе с вермахтом участие в разгроме Польши, Красная армия заняла территорию с населением в двенадцать миллионов человек.

Но наркомат иностранных дел отвечал, что указом Президиума Верховного Совета СССР от двадцать девятого ноября тридцать девятого года вопрос о гражданстве решен. Все они теперь советские граждане и уезжать из страны не собираются.

Моше Шерток в апреле сорок третьего года встретился с послом Майским. Тот был осторожен:

– Вы не можете требовать от меня немедленного ответа. Напишите мне памятную записку.

Но когда разговор окончился, и посол провожал Шертока, то уже вполне сочувственно спросил:

– Как у вас идут дела?

– Все не так уж плохо, – дипломатично ответил Шерток.

– У вас есть армия? – Майский плохо представлял себе ситуацию на Ближнем Востоке.

– О какой армии вы говорите? – изумился Шерток.

– О еврейской армии!

– Нет, еврейской армии у нас нет.

– Почему?

– Из-за прежних политических процессов. В британской армии есть еврейские подразделения, но без специального статуса.

– А чего вы хотите?

– Мы требуем слияния этих подразделений в крупную еврейскую часть. Я встречался по этому поводу с британским военным министром.

– Ну и как, успешно?

– Британский военный министр сказал, что я не могу требовать от него немедленного ответа, и попросил написать ему памятную записку, – с нескрываемой иронией ответил Моше Шерток.