Зачем викинги стригли ногти мертвецам и как Дарт Вейдер взобрался на стену храма. Заметки литературных следопытов - страница 5

А пока вернусь к Эмме. Кнуду она родила сына Хардекнуда, а вот Эдуарда – своего первенца от прежнего мужа – совсем забросила. Когда он подрос и, приехав из Нормандии, взошел на Английский престол, то первым же делом отомстил матери, арестовав ее и лишив всего имущества. Его детство вдали от матери на противоположном берегу Ла Манша тоже не прошло бесследно для психики. Даже женившись, он принципиально оставался девственником и никакие разговоры о наследниках не могли заставить его вступить в связь с женщиной. Эдуард Исповедник был канонизирован, Уэссекская династия прервалась. Да и бог с ней, зато вскоре к власти пришел Вильгельм Завоеватель, а там и до Плантагенетов рукой подать. Вот когда развернулась настоящая движуха. Ух! А я жду третью книгу трилогии Патриции Брейсвелл об Эмме Нормандской. Скандалы-интриги-расследования.

И раз уж зашла речь о неприятных монархах, то, как говорится, не могу молчать. Хоть история и не о Ла Манше, а о заливе восточнее, а все же здесь, на берегу, вспоминается Иоанн Безземельный, потерявший свои драгоценности, золото и корону. Обоз короля, пересекающий залив, был застигнут приливом. Король сумел спастись, но его сокровища были потеряны. Это, конечно, не точно как и все, что нам известно о 1216. Тем не менее, событие стало основой увлекательного романа моей любимой Элизабет Чедвик «Сокровища короля».

И еще одна ассоциация. Понятно, что плывущего за подвесками д’Артаньяна справедливо было бы оставить Франции, но вот герцога Бекингема-то из головы не выбросишь. Тем более, что Фельтон убил его в апартаментах неподалеку от этих мест, также на берегу Ла Манша. Бекингем – это вообще моя травма. Его образ в романе Дюма, его любовь к Анне Австрийской всегда были для меня чем-то вроде остаповской «хрустальной мечты», которой нельзя касаться грязными лапами. А потом я выросла и узнала именно о грязных лапах. Точнее о мерзком, рахитичном, чесоточном старикашке с дрожащими ногами, Якове I, чья ненависть к воде была столь велика, что он не мылся вообще никогда, так что дамы с трудом могли находиться с ним в одной комнате. И о битвах среди юных красавцев за сердце этого грязнули. И о том, как Бекингем преуспел в этой борьбе.

И вот два автора: романтик Дюма, и желчный, язвительный, и, возможно, более правдивый Сабатини, с его «Фаворитом короля» и «Его дерзостью герцогом Бекингемским».

Кому как, а я остаюсь с Дюма. Все-таки Анну Австрийскую Бекингем действительно любил.

Тем не менее, Сабатини обязателен к прочтению, тем более что в «Фаворите» разворачиваются невероятно интересные события еще до прибытия Вильерса ко двору Якова.

В общем, это все, конечно, мои мысли. Мальчики-то при взгляде на English Channel думали в первую очередь о Второй Мировой.

После прогулки мы поехали дальше, на запад, вдоль берега моря. На нашем пути встретились две интересные фигуры.

Long Man of Wilmington и Litlington White Horse.

Обе здоровенные: «рост» человека – 72 метра.

Долгое время пытались выяснить, кто и когда сделал их. Long man впервые упоминается в книгах в 1766 году. Современные исследователи полагают, что фигура была создана в 1545 году.

Лошадку, согласно местной легенде, создали в XIX веке в память о девочке, погибшей на этом холме по вине лошади. Но это тоже не точно.

А у любителей современного детектива фигура английской белой лошади теперь наверняка ассоциируется с романом Джоан Роулинг "Смертельная белизна".