-- Нет, не уволили, конечно… Я так и понял, что ты не вернешься еще до того, как Никита сказал. Не знал, что вы все знакомы…
-- Да незнакомы, просто учимся в одном месте и все. Слушай, если у тебя все, я пойду. Холодно и мне заниматься надо.
-- Подожди, Варь, -- удерживает меня рукой, я не сопротивляюсь. – Держи, – протягивает мне конверт. – Тут зарплата… за те дни, что ты отработала, а то все только чаевые были… -- Удачи, – хлопает по плечу, отворачивается и уходит.
Держу в руках конверт. Точно! Я же ничего не получила за эти полторы недели, что проработала. Только то, что клиенты оставляли… Кладу конверт в сумку. Возвращаться в универ уже не буду, тут же пара минут до Машкиного, а теперь и моего дома. Надо будет ужин приготовить.
Епифанцева вернулась не в десять, а в одиннадцать. Судя по ее инсте, была на фитнесе. Подлетела к холодильнику, вытащила йогурт.
-- Есть хочу!
-- На плите – картошка с мясом, будешь?
-- Издеваешься?! – возмущенно. – Я по-твоему для этого два часа задницу себе качала? Чтобы прийти домой и все это сожрать?
-- Нет, конечно, не для этого… – замолкаю, подхожу к плите. Так, все остыло. Можно спокойно убирать в холодильник, завтра съедим.
-- А это что? – Машка смотрит на деньги. – Откуда столько?
Я так и не решила, как поступить. Дома открыла конверт: денег там оказалось много, значительно больше, чем за полторы недели работы. В несколько раз больше. Похоже, от меня хотят откупиться… Выдыхаю и рассказываю про встречу с Вадимом.
-- В общем, думаю вернуть деньги. Это неправильно их брать. Вот.
Смотрю на Епифанцеву, а та будто замерла, стоит уже две минуты с йогуртом в руке.
-- Барсукова, ты у меня совсем ту-ту, да? Никто от тебя откупиться не хочет и не покупает тебя таким образом! Они. Тебе. Должны. Деньги. Понимаешь? Должны! За то, что ты на них отработала, за этого мудака Полянского, за то, что вынуждена уйти оттуда, за то, что тебе не обеспечили безопасность на рабочем месте! – В Машке включилась дочка владельца бизнеса. Глядя на нее, даже в голову не придет, что она такие слова знает. – Короче, Варь, хорош страдать, оставь деньги себе. Не оставишь, я их себе заберу, но Вадиму ты их не вернешь. Поняла?!
Нет, не поняла. Это стыдно и мерзко брать деньги. Оставлю только ту часть, что заработала, остальное верну. Вслух не говорю, знаю Машку. Когда она в таком состоянии с ней лучше не спорить.
-- Ты ведь все равно попытаешься вернуть их? – кивает на стол.
-- Я не могу… Это как будто я соглашаюсь с тем, что произошло. Беру деньги и молчу.
-- Варя! А ты помнишь, как Макса приложила? Ты вообще-то его убить могла! Не знаю, как у тебя такое получилось – может, пьяный был, не ожидал такого от тебя… Но он, падая, стукнулся башкой сильно, сама говорила. Вообще это он должен возмущаться… А тебя, целую и невредимую, доставили ко мне ночью, потом предупредили, что у тебя там чуть ли не убийство в доме. Да ты видела сегодня, как чуть ли не весь универ вокруг тебя стелился?! Чтобы вот так подошли и извинились? Да они такое вытворяют… И ни разу не видела и не слышала, чтобы вот так перед девчонкой… А теперь еще деньги…
Молчу. Я как-то не думала об этом с такой стороны…
-- Давай так, – Машка берет в руки конверт с деньгами. – Ты ничего сейчас делать не будешь. Мы положим их вот сюда, -- открывает кухонный шкаф и кладет конверт в большой стеклянный бокал. – И через неделю - не раньше, Барсукова, - мы снова об этом поговорим.
