-- Конечно, в курсе, – Машка, кажется, поперхнулась кофе. – Думаешь, никто не знает, что за вечеринки они устраивают иногда только для парней? Она же понимает, что Славик не замутит ни с кем из этих девок ничего серьезного и к мамочке не потащит знакомить. Там все свои места знают, и подружка эта рано или поздно станет его женой с определенным статусом, а он будет иногда оттягиваться со шлюхами…
-- И ты бы вот так согласилась, Маш? Вот когда ты за Полянским ходила… ты ведь все это и тогда прекрасно понимала. Согласна, чтобы твой муж… вот точно так же да? Спал с кем попало, а ты, все это зная, жила бы с ним? Это любовь?
Подруга резко встала, так резко, что даже стул закачался. Сделала несколько шагов по кухне, а я мысленно уже вжала голову в плечи. Сейчас начнется! И зачем сказала? Это же ее жизнь, она хочет быть, как ее мачеха, только ту муж вроде как любит и не изменяет.
-- Мне не надо любви, Варь. От слова «совсем». Видела я эту любовь. И как у мамы была к отцу, и как отец ее любил, а потом Милу. Да столько примеров вокруг. Ты знаешь хоть одну по-настоящему счастливую пару, вот чтобы действительно всю жизнь с одним человеком и не потому, что общий быт, дети, просто привыкли, выгода? Я не романтична, мне нет дела до розовых соплей. Мне нужен статус, деньги, насыщенная событиями жизнь, путешествия, налаженный быт. И качественный секс. А для этого не надо любить. Все парни, которые мне нравились, – это просто физиология, хорошая такая физиология, правильная. – Машка вытянула руки вверх, потянулась, как сытая кошка. – Поэтому – да, мой ответ: «Да». Я согласна с тем, что мой будущий муж будет трахать элитных проституток или шлюх-секретарш. А взамен… взамен он должен будет создать нужный мне образ жизни.
Я хотела спросить, чем тогда она отличается от элитной проститутки. Только тем, что в первом случае платят наличными, а во втором к деньгам прилагается ещё и штамп в паспорте? Конечно, я этого не сказала. Не мне ее судить... Может, она права? И я, правда, не знаю ни одной счастливой пары. Хотя...
Родители Стаса по-настоящему любили друг друга. Я помню, как он приносил ей по вечерам букеты цветов, я смотрела и мечтала, что когда мы вырастем, Стас тоже будет приносить мне цветы, а я буду ждать его дома с работы, готовить ему ужин, пирог с мясом и капустой, который он так любит. И нет никакого статуса, путешествий, домработниц, светских раутов, салонов... Это все такая глупость, фальшь, а наша жизнь настоящая, простая и надёжная. Такая, как у его родителей, и у нас так будет...
— О чем задумалась? Ну, скажи, что я неправа, что я продаюсь...
— Не скажу, Маш, живи, как хочешь. Просто... просто выбирай уж тогда … Не как с Полянским.
— Не переживай, осечек больше не будет, — ставит кружку в раковину, целует меня в щеку. —Я побежала, буду часов в десять. Ты сегодня работаешь? Не задерживайся там!
Слышу, как хлопает дверь. Насчёт того, что осечек больше не будет, я сомневалась. Машку просто немного выбила история с Полянским и то, что теперь вся университетская золотая молодёжь ведёт себя с ней так же, как и со мной. То есть улыбаются, смотрят сквозь и стараются как можно скорее убраться с дороги. Епифанцевой давно уже не припоминают ее позорное бегство с вечеринки Воронова, но и заводить отношения тоже не хотят. Я предлагала Мане немного снизить планку, посмотреть, наконец, на того же Плодова. Его папа, кстати, довольно известный учёный-химик...
