— В половину двенадцатого.
— Ммм, — он задумался, что-то прикидывая, потом кивнул. — Ладно, пойдет. У нас с тобой будет минут сорок, а потом мне нужно будет ехать. Буду ждать!
Кашнов улыбнулся мне — тепло, персонально — и ушел, еще раз уточнив перед этим номер аудитории.
Я рассеянно посмотрела на закрывшуюся дверь, а потом воровато, точно кто-то мог подсмотреть, схватила кружку, из которой он пил, и сделала глоток. Зачем-то. Но сразу же отругала себя за идиотизм и села заниматься делами.
***
В узбекском кафурике недалеко от института кормили просто, вкусно и дешево. Ну и да, это была немного провокация, потому что мне хотелось посмотреть, как будет вести себя человек с машиной за десять миллионов вот в таком месте.
Как ни странно, без проблем. Кашнов не моргнув глазом уселся за шаткий столик, покрытый веселенькой клетчатой клеёнкой, повесил куртку на спинку стула и заказал себе плов и чай.
— А ты что будешь?
— Э, чего? — я с трудом отвлеклась от рассматривания продюсерских рук, которые внезапно оказались сплошь забиты татушками. Вчера Кашнов был в каком-то свитере, и я этого вообще не заметила, зато сегодня футболка с коротким рукавом демонстрировала рисунки во всей красе. Ну и надо признать, что половина красоты заключалась не в самом узоре, а во впечатляющих мышцах, на которые он был нанесен. Бицепсы были прям хороши, очень хороши. Такие точно не ожидаешь увидеть у человека с сидячей работой.
— Говорю, что заказывать будешь? — повторил Кашнов, еле заметно ухмыляясь. Похоже, он заметил, как я уставилась на его руки.
— Лагман и колу, пожалуйста, — выбрала я то же, что и всегда, а потом, когда официантка ушла, быстро добавила: — Классные татухи! Я не очень люблю стиль олдскул, но на тебе — ой, то есть на вас! — он хорошо смотрится.
— Этим татуировкам, наверное, больше лет, чем тебе, — хмыкнул Кашнов. Может, он и хотел пошутить, но вышло у него как-то невесело. — Мне их делал знакомый из нашей студенческой компании, и я понятия не имею, какой это стиль. Сейчас бы точно такой ерундой не стал маяться. Не свожу их только потому, что возиться неохота.
— Не надо сводить! — с жаром возразила я. — Вам очень идет! Правда! Да и вообще тату — это очень круто, мне вот орнаментал ужасно нравится, я бы себе рукав забила или спину, но это дорого, хватило только вот — на ключицу.
Я так увлеклась, что без всякого стеснения стащила с себя свитер, оставшись в тонкой маечке, и гордо продемонстрировала Кашнову свою прошлогоднюю татуировку — шикарный орнамент из точек, зигзагов и колец.
Но вопреки ожиданиям, никаких восторгов я от него не дождалась. Наоборот, он чуть поморщился и отвел глаза, как будто ему было неприятно это видеть.
— Красиво, — неубедительно соврал он.
— Ой да ладно врать, — фыркнула я. — Не нравится, так и скажите.
— Рисунок на самом деле хороший, я просто не очень люблю татуировки на девушках, — признался Кашнов. — Прости, Лика, если обидел.
— Забавно, — я натянула свитер обратно и воинственно посмотрела на Кашнова. — А что вам еще не нравится? Когда девушки курят? Пьют? Ругаются матом? Носят брюки и получают образование?
— Лика, не перегибай, — поморщился он. — А ты разве куришь? От тебя не пахнет сигаретами.
Мне тут же вспомнился отвратительно пошлый анекдот, заканчивающийся фразой «Маша, ты куришь?», и я не удержалась и стала ржать. А потом еще и товарищу продюсеру этот анекдот рассказала, когда он, нахмурившись, спросил, что же такого смешного было в его словах.
