Прогоняя непрошеные мысли, задала вопрос:
— А давно вы видели вашего соседа в последний раз? — сама не заметила, как он прозвучал в лучших традициях дознавателей.
После этого дедок, похоже, окончательно уверился, что перед ним офицер, а не… прошмандовка.
— Так сегодня утром, до рассвета еще. Не спалось мне, знаете ли… — и сразу тон у дедка стал елейно-вежливым. — Старость, радикулит согнул, поясницу так и прострелило, что ни вздохнуть, ни распрямиться…
Как интересно он описывает симптомы болезни под названием «любопытство». Ей болеет каждая уважающая себя сплетница.
Дедок, не подозревая о ходе моих мыслей, подробно описал мне свой анамнез, а потом перешел к показан… тьфу, доносу и подробно изложил и цвет автомобиля соседа, и во что Рохт был одет, и точное время его отбытия из дома… да с такими соседями никакая слежка не нужна!
Мне оставалось лишь посочувствовать законнику, у которого, похоже, любая личная жизнь моментально переходит в разряд общественной, становясь достоянием той. Хотя… сочувствовала я, если по правде, не очень-то и искренне. Скорее даже злорадно.
За разговором с дедком удивительным образом страх, сковывавший холодом, отступил, пододвинулся, давая место и другим чувствам. Например, ревности. Кто были те девицы, которые раскидывались своими прелестями и штурмовали двери дома этого ящерюги? И какие авансы он перед этим им давал, раз они были настроены столь решительно?
Когда мой допрос… кхм… расспросы уже подходили к концу, случилась неприятность. Выглядела она вполне обыденно, я бы даже сказала, прозаически и называлась сквозняк. Он-то и захлопнул входную дверь в дом старика. Только тут дедок сообразил, что он в одном исподнем, а на улице — не поворот лета, когда жарко даже по ночам.
— Да что ж я… Да как же ж… — начал было он и тут посмотрел на меня и требовательно заявил: — Вы, как представитель закона, должны меня спасти! Я могу замерзнуть и погибнуть!
Услышь я два месяца назад о том, что мне придется спасать старика в красных подштанниках, который даже не торговец запрещенными артефактами, вор, черный алхимик… Одним словом, свой. Нет! Дед был абсолютно чужим, подкинутым мне судьбой.
— Так как? В окно полезете, госпожа офицер? А то дверь ломать я не позволю! Вы ее выбьете, а мне потом как? Денег на ремонт нет! Так что я вам счет выставлю, так и знайте!
Да уж… отец говорил, что не стоит помогать ближним без очень веской на то причины. А то ненароком спасешь кого, а окажется, что сорвал его самоубийство… Но только сейчас я поняла весь глубинный смысл мудрости отца.
— Ничего ломать и никуда лезть я не буду, — решила расставить все точки над литерами сразу.
— Как так! — возмутился старик. — Вы обязаны! Это ваш гражданский долг! И это… как его… чувство социальной ответственности.
Очень хотелось ответить, что я в принципе довольно безответственная особа, а долги предпочитаю отдавать врагам, но посмертно (для них!). Каким-то чудом удалось от этого сдержаться.
— У меня есть специальный артефакт для отпора замков, — почти не солгала я.
— Отмычка? — хмыкнул дедок.
— Артефакт! — почти рыкнула я с намеком, что еще хоть слово – и эта волшебная отмы… тьфу, артефакт потеряется в недрах моего кармана.
Дедок намеку внял, но в спину, пока я колдовала над замком, глазел так любопытно, что едва дыру во мне не прожег.
— Вот, — жестом зазывалы из торговой лавки я распахнула перед дедком дверь его дома.
