На следующий день, Ангелина, собираясь на работу, надела свое самое красивое платье и, незаметно для коллег тщательно подведя ресницы, попросила у главного технолога разрешения принять ее по личному вопросу.
Ходаков, ничего не подозревая, разумеется, согласился: мало ли у женщин возникает проблем?
Ангелина, начав издалека, поблагодарила за хорошее отношение к ней, сказала, что очень ценит свою работу, что только теперь она почувствовала хоть какое-то постоянство и возможность заниматься ребенком, планируя, пусть и ближайшее, будущее, а в самом-самом конце, смутившись внутренне, вдруг пристально посмотрела на Ходакова и спросила:
– Анатолий Андреевич, а я вам… ничего не должна?
Ходаков растерялся.
Он, хотя все сразу, а самое главное, правильно, понял, был совершенно не готов к такому повороту разговора с молодой и красивой девушкой, находящейся к тому же в его подчинении. Поэтому, лишь на секунду задержавшись с ответом, сказал:
– Ангелина, вы мне определенно ничего не должны. Вам не о чем беспокоиться: я должен был вас обучить – я это сделал. И только.
Ангелина, смутившись сильнее прежнего, поблагодарила Анатолия Андреевича еще раз, после чего поспешила поскорее выйти из кабинета.
Впоследствии ни он, ни тем более она никогда не возвращались к этому разговору: как будто ничего и не было. Вида не подавали – да, но помнить – помнили. Оба…
Только Ангелина закрыла за собой дверь, а Ходаков собрался поработать с документами, в кабинет вошла Варвара, чтобы полить цветы.
Анатолий Андреевич прекрасно понимал, что даже если бы цветы были политы с утра, то Варвара все равно бы пришла и стала их поливать.
Ходаков молча ждал, когда она проверит его состояние и выйдет: успокоенной или разъяренной – смотря по обстоятельствам.
Пока шла «проверка», он невольно стал размышлять о каких-то странных отношениях со своей сотрудницей.
Действительно: она входит поливать цветы, когда ей заблагорассудится, а он, по совершенно необъяснимой причине, никак на это не реагирует и таким образом позволяет или даже поощряет ее это делать.
Постепенно, увлекшись своими рассуждениями, Анатолий Андреевич невольно стал следить за ее неторопливыми движениями, тем более что Варвара повернулась к нему спиной.
В один из моментов она нагнулась к очередному цветку, а ее юбка плотно обтянула тело.
Ходаков рассеянным взглядом, почти машинально (то есть по-мужски), уставился на то, что проявилось в результате наклона.
И тут Варвара обернулась.
Обернулась и насмешливо посмотрела ему прямо в глаза: она нисколько и не сомневалась, что его взгляд окажется в ловко подстроенной ловушке!
Варвара торжествовала: каков нахал! куда смотрит?! А!
Движимая «возмущенными» чувствами, она демонстративно прекратила поливать цветы и, гордо подняв голову, с видом «действительно» оскорбленного достоинства, покинула кабинет. И не заходила больше весь этот день – видимо, это должно было показать ее отношение к «хамской» (не ожидала!) выходке начальника.
В более глупую и нелепую ситуацию Анатолий Андреевич никогда не попадал и, надо думать, никогда не попадет.
Впрочем, как знать – в конце концов, он же мужик, а это не исправляется временем…
