Задержание подозреваемого. Конституционно-межотраслевой подход - страница 19

Указанные конституционные принципы подлежат развитию и некоторому толкованию в целом ряде позиций Конституционного Суда РФ по вопросам применения федерального законодательства. В частности, отмечается, что публично-правовые интересы государства могут оправдывать ограничения прав и свобод, только если такие ограничения отвечают требованиям справедливости, являются адекватными, пропорциональными, соразмерными и необходимыми для защиты конституционно значимых ценностей^>114. Выявляя конституционно-правовой смысл понятия «лишение свободы», Конституционный Суд РФ установил, что оно имеет автономное значение, заключающееся в том, что любые вводимые в отраслевом законодательстве меры, если они фактически влекут лишение свободы (будь то санкция за правонарушение или принудительные меры, обеспечивающие производство по делу), должны отвечать критериям правомерности именно в контексте ст. 22 Конституции РФ и ст. 5 Европейской конвенции, составляющих нормативную основу регулирования ареста, задержания, заключения под стражу и содержания под стражей в сфере преследования за совершение уголовных и административных правонарушений в качестве мер допустимого лишения свободы. Задержание, арест, заключение под стражу и содержание под стражей, несмотря на их процессуальные различия, по сути есть лишение свободы^>115. Помимо этого, Конституционным Судом РФ сформулирована правовая позиция, согласно которой всякое ограничение или лишение права на свободу и личную неприкосновенность в связи с необходимостью изоляции человека от общества, применяемой в виде меры пресечения в процессе судопроизводства либо в виде уголовного или административного наказания, должно обеспечиваться судебным контролем и другими правовыми гарантиями его справедливости и соразмерности, исходя из его законодательно установленных пределов^>116. И, наконец, Конституционным Судом РФ высказано мнение относительно прямого действия ст. 53 Конституции РФ при задержании подозреваемого. Отмечается, что вред, причиненный незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия и прокуратуры, должен возмещаться государством в полном объеме независимо от вины соответствующих должностных лиц не только в прямо перечисленных в п. 1 ст. 1070 ГК РФ^>117 случаях, но и тогда, когда вред причиняется в результате незаконного применения в отношении гражданина такой меры процессуального принуждения, как задержание^>118.

На законодательном уровне правовая регламентация задержания подозреваемого находит отражение в ряде положений Уголовно-процессуального кодекса РФ и Закона «О содержании под стражей». Полномочия отельных правоохранительных органов в части фактического задержания подозреваемых определены в ст. 14 Закона «О полиции», ст. 13, 14, 14.1, 14.3–14.6 Закона «О ФСБ», ст. 19–20 Закона «О таможенном регулировании», ст. 14, 26, 28, 28.1, 30, 31.2, 31.3, 36 Закона «О ФСИН»^>119, ст. 10 Закона «О Росгвардии»^>120, ст. 30 Закона «О государственной границе»^>121, ст. 15 Закона «О государственной охране»^>122 и некоторых других законодательных актах. Кроме того, ст. 26 Закона «Об основах охраны здоровья граждан в РФ»^>123 предусматривает право задержанных на получение медицинской помощи.

Уголовно-процессуальный кодекс РФ, являясь основным законодательным актом, регламентирующим порядок расследования и судебного разбирательства уголовных дел, определяет принципиальное положение о неприкосновенности личности в уголовном судопроизводстве (ст. 10 УПК РФ), легальную дефиницию задержания подозреваемого как меры принуждения (п. 11 ст. 5 УПК РФ), правовые основания и порядок задержания и освобождения подозреваемого (гл. 12 УПК РФ), а также устанавливает иные публичные правоотношения, возникающие в связи с применением данного механизма: допрос подозреваемого (ч. 2 ст. 46 УПК РФ), личный обыск задержанного (ст. 93, 184 УПК РФ), особенности задержания отдельных категорий лиц (ст. 423, 449 УПК РФ) и т. д.