Все посмеялись. Джереми уставился в телефон, не забыв взять меня за руку. Я коснулась своей чашки – она была еще горячей. Ребята же пили какую-то газировку.
– Я бы поступила сюда, – начала Мелоди, – у них интересная программа по ветеринарии. Студенты не только держат у себя брошенных щенят и котят, но и активно пристраивают. Даже ездят в другие города!
– Боже, солнышко, нет! – проныл Робби, – я не отпущу тебя в Подесту. Не то буду ждать секса только после брака!
– Ты сам то куда-нибудь пристроишься? – толкнула его в бок подруга, а после скрестила руки.
– Не переживай. Мне тут недавно химик подсказал о стипендии для малоимущих. Соединю ее со стипендией для детей из многодетных семей и выбью себе какую-нибудь программу. Типа «Философии в современном мире» или «Латынь среди поколения YouTube»…
– МЕНЯ ПРИНЯЛИ! – вскрикнул Джереми. Я помню, он аж подпрыгнул. И на него посмотрели все сидящие в кафетерии.
– В Милвен? – спросила я, – На кибернетику? Или даже на информатику? А стипендия полная? Боже, надо скорее определиться и мне с программой. И тебе Мелоди, ни в какую Подесту ты не поедешь! Особенно, если Робби хоть куда-то возьмут.
– Нет, Лав, не в Милвен, – перебил меня Джереми, – я подавал заявление в несколько вузов. В том числе и в иностранные. Ребята, меня приняли на разработку игр в университет Брайтона!
– Подожди, – прервала его Мелоди, – Брайтон… Брайтон… это же в Англии, верно?
– Да, верно! – подтвердил Джереми! МЕНЯ ПРИНЯЛИ В ВЕЛИКОБРИТАНИЮ!
Радовался один он. Мы трое будто слились со всеми остальными в комнате. Мы завидовали и ненавидели его одновременно: он нас бросает, у него одного теперь есть будущее, надежда на счастливое и стабильное финансовое будущее. Не то чтобы Милвен был плох, но Брайтон же куда круче. Наш же остров просто отделенная когда-то колония, когда Великобритания – целая империя завоевателей. И круг возможностей у них куда шире. К нам кстати приезжали и из Лондона учится. Я узнавала. Но это как сравнивать стаканчик пломбира за полдоллара и настоящее итальянское джелато.
Мы и так и сидели молча, никак не реагируя на эту новость, пока Джереми сам не заговорил.
– Ребята, вы чего? Это же так круто! Давайте отметим, когда вернемся домой!
– Круто, да, – поддержал его Робби, – только одному тебе. Из нас четверых только ты имел возможность поступить на любую специальность Милвенского университета. Но нет, тебе захотелось большего. И ты сейчас сидишь и рассказываешь нам о том, что мы, в отличии от тебя, никогда не получим. Черт, да тут некоторым из нас даже колледж не светит.
– В этом я виноват? – возразил Джереми, – я виноват, в том что ты прогуливал занятия, начиная с третьего класса? А? А с пятого начал зависать у Боба в мастерской.
– Не зависать, чувак, а работать. У меня, в отличие от тебя, есть обязанности с рождения. На мне 2 сестры и один брат, а донашивать одежду я все равно могу только за третья старшими братьями. Не всем так повезло, как тебе.
– Да я мог так же все просрать как и ты! Но только я также впахивал с рождения, чтобы вот так вот сесть с друзьями и похвалиться им какой я молодец. И чтобы они за меня порадовались!
– Ну так мы рады, – вскрикнул Робби, поднимаясь из-за стола, – так же рады, как то, что тут хотя бы газировка продается. Простая и объяснимая радость!
Джереми тоже был готов встать из-за стола и кинуться к другу, как вдруг его остановила сирена. Остановила нас всех. Она промчалась по всему кафетерию, эхом отдавалась в коридорах.
