– А ты в курсе, что он тоже знаменитость? – спросила она.
– Кто?
– Твой однокурсник.
– Нет. Он по телефону упомянул, что написал книгу, и я вкратце почитал про это в интернете. Но я бы не подумал, что он прямо знаменит.
– У него две книги, – сказала Мадлен. – Он директор в каком-то институте в Пионе, читал курс лекций, который показывали по каналу «Пи-Би-Эс». Я распечатала обложки его книг из интернета. Может, тебе интересно будет.
– Думаю, он сам мне расскажет все и про себя, и про свои книги. Он вообще не из застенчивых.
– Как хочешь. Я все равно на всякий случай оставила распечатки у тебя на столе. Да, кстати, звонил Кайл.
Он молча посмотрел на нее.
– Я сказала, что ты перезвонишь.
– Почему ты сразу меня не позвала? – Вопрос прозвучал грубее, чем он хотел. Сын звонил ему довольно редко.
– Я спросила, надо ли тебя позвать. Он сказал, что не хочет отвлекать тебя и что дело не срочное.
– Он больше ничего не сказал?
– Нет.
Она повернулась и пошла по густой влажной траве к дому. Дойдя до порога и положив пальцы на ручку двери, она будто вспомнила что-то еще, оглянулась и с подчеркнуто озадаченным видом произнесла:
– Если верить обложке, этот твой однокурсник прямо святой, само совершенство. Гуру достойного поведения. Непонятно, зачем ему могла понадобиться консультация детектива – специалиста по убийствам.
– Детектива в отставке, – поправил Гурни.
Но она уже зашла в дом и не потрудилась смягчить грохот захлопнувшейся двери.
Следующий день выдался еще более великолепным. Образцовый октябрь из календаря с видами Новой Англии. Гурни проснулся в семь утра, принял душ, побрился, надел джинсы и легкий свитер и пил кофе в садовом кресле на террасе, выложенной голубым песчаником. Эти французские двери и террасу, куда выходила дверь нижней спальни, он пристроил к дому по настоянию Мадлен.
В этом ей не было равных – она отлично видела, какую деталь можно добавить, как она будет сочетаться с целым. Это выдавало другие качества Мадлен – интуицию, живое воображение, отличный вкус. Но когда они увязали в дебрях разногласий – в топком болоте неоправданных ожиданий и взаимных претензий, – Дэвид почти забывал о ее безусловных достоинствах.
Нужно будет перезвонить Кайлу. Только придется подождать три часа из-за разницы во времени между Уолнат-Кроссинг и Сиэтлом. Он устроился поудобнее в кресле, согревая руки о теплую чашку с кофе.
Он посмотрел на тоненькую папку, которую взял с собой на террасу, и попытался представить себе однокурсника, которого не видел двадцать пять лет. Фотография на обложках, которые Мадлен распечатала с сайта книжного магазина, оживила в памяти Дэвида не только лицо – он вспомнил и тембр его голоса, как у ирландского тенора, и обезоруживающую улыбку.
Когда они учились в колледже Фордхам и жили на кампусе в Бронксе, Марк Меллери был заметным персонажем. Его искрометный юмор, нескончаемую энергия и грандиозные амбиции омрачала некоторая сумасшедшинка: он любил ходить по краю и умудрялся удерживать баланс между безрассудством и расчетливостью, но всегда был в шаге от того, чтобы сорваться в пропасть.
Судя по информации на его сайте, после недолгого витания над бездной в молодости, он пережил какой-то духовный опыт, и жизнь его кардинально изменилась.
Поставив чашку на узкую ручку кресла, Гурни открыл лежавшую на коленях папку, достал распечатку письма, полученного от Меллери неделю назад, и снова перечитал его.
