– Да. Я отправил чек ровно на указанную сумму.
– Зачем?
– В каком смысле?
– Это не маленькая сумма. Почему ты решил заплатить?
– Потому что меня это мучило. Число! Откуда он мог его знать?
– Чек обналичили?
– Кстати, нет, – сказал Меллери. – Я каждый день проверяю. Именно поэтому я отправил чек, а не наличные. Думал, может, удастся что-нибудь узнать про этого Арибду – хотя бы где он обналичивает чеки. Вся эта история меня ужасно вывела из себя.
– Что именно вывело тебя из себя?
– Чертово число, конечно! – воскликнул Меллери. – Откуда он мог что-то такое знать?
– Хороший вопрос, – кивнул Гурни. – А почему ты считаешь, что это «он»?
– В смысле? А, понял. Ну, я подумал… Даже не знаю, просто пришло на ум. Почему-то «Х. Арибда» показалось мне мужским именем.
– Х. Арибда – странное имя, – заметил Гурни. – Оно что-нибудь тебе говорит?
– Ничего.
Гурни это имя тоже ничего не говорило, однако показалось каким-то… не то чтобы знакомым, но и не вполне случайным. Видимо, ответ следовало искать в закромах подсознания.
– После того, как ты отправил чек, с тобой связывались?
– О да, – ответил Меллери, снова заглядывая в портфель и доставая еще два листа. – Я получил вот это дней десять назад, а это – на следующий день после того, как написал тебе письмо с просьбой о встрече. – Он протянул Гурни записки с видом ребенка, показывающего отцу синяки.
Обе были написаны тем же почерком и теми же чернилами, что и предыдущие два послания, но на этот раз они были в стихах.
В первом было восемь строк:
На острие булавки
Ты ангелов сочти;
Потом на дне бутылки
Ты истину найди.
Ведь знаешь, как бывает:
Стакан – и вдруг стреляет.
Подумай, покопайся,
А вспомнишь – так покайся.
[1]Восемь строк следующей записки были настолько же загадочны и зловещи:
Что забрал – отдавай,
Что творил – получай.
Знаю, что ты слышишь,
Знаю, как ты дышишь,
Где бывал,
Что видал.
Шесть-пять-восемь,
В гости просим.
В течение следующих десяти минут, по мере того, как Гурни вновь и вновь перечитывал каждую записку, его лицо становилось все мрачнее, а беспокойство Меллери – заметнее.
– Так что ты думаешь? – наконец спросил Меллери.
– Что у тебя умный враг.
– Я имею в виду, насчет цифры.
– А что насчет цифры?
– Откуда он знал, какое число придет мне на ум?
– Я бы сказал, что он не мог этого знать.
– Не мог, но знал! То есть в этом все дело, понимаешь? Он не мог знать, но знал! Невозможно было угадать, что я загадаю цифру 658, но он не только угадал, он знал это как минимум за два дня до того, как я сам узнал, когда он отправлял мне чертово письмо!
Меллери внезапно вскочил из кресла и начал ходить взад-вперед по траве перед домом, нервно приглаживая волосы.
– Научного способа угадать такое не существует. Такого способа вообще не существует. Понимаешь, какой дурдом?
Гурни в задумчивости почесал подбородок.
– Есть простой философский принцип, который я считаю стопроцентно достоверным. Если что-то произошло, значит, для этого существует способ. У этой истории с цифрой наверняка есть простая отгадка.
– Но…
Гурни поднял руку жестом дорожного полицейского, которым был в первые полгода своей работы в управлении.
– Марк, сядь. Расслабься. Я думаю, мы разберемся.
