Подошла к машине и постучала по стеклу. Он тут же опустил окно. И теперь, при дневном свете, я наконец смогла его как следует рассмотреть.
Кареглазый брюнет с белоснежной улыбкой и чуть кудрявыми волосами, которые выглядели бы слишком идеально, если бы не эта лёгкая небрежность. Небольшая щетина покрывала лицо, придавая ему взрослый, уверенный вид. И сразу стало понятно: это не мой ровесник. Лет на пять-семь старше, не меньше.
– Доброе утро, – произнёс он, снова улыбаясь так, будто это его фирменный трюк. – Надеюсь, ты сегодня хотя бы по сторонам смотришь?
Я фыркнула, скрестив руки на груди.
– А вы, значит, снова решили понаблюдать? Или это ваш районный пост?
– Районный пост, – он кивнул с полной серьёзностью, но глаза искрились от скрытого веселья. – Убедиться, что вчерашняя «безрассудная» дама больше не переходит дороги как попало.
– Какой благородный, – не смогла удержаться от сарказма. – Ну что ж, спасибо за заботу.
Он улыбнулся шире и, наклонившись чуть ближе к открытому окну, добавил:
– Может, я всё-таки подвезу тебя сегодня? Чтобы избежать новых «подвигов»?
– Спасибо, но нет, – парировала я, чувствуя, как почему-то начинаю краснеть. – Магазин совсем близко.
– Как скажешь, – он сделал вид, что смирился, но его взгляд говорил о том, что разговор на этом не заканчивается.
Я же развернулась, показывая, что абсолютно равнодушна, но по дороге к магазину почему-то всё время ловила себя на том, что его глаза и голос теперь явно останутся со мной надолго.
В итоге еле собралась с мыслями, чтобы сконцентрироваться, когда подошла к прилавку. Продавщица Галя, как всегда, стояла за кассой с неизменной улыбкой, но моё внимание всё ещё металось где-то между вчерашним вечером и этим утром.
– Мне молоко и буханку хлеба, пожалуйста, – сказала, стараясь говорить уверенно, хотя в голове царил полный хаос.
– Ой, Дианочка, а твоя сестра, Виолетта, только что заходила, – сообщила работница, ловко вытаскивая из ящика свежий хлеб. – Как здорово, что вы обе на праздники домой приехали.
Я поблагодарила, не зная, что ответить. Женщина всегда была слишком сердечной, и её доброжелательность порой смущала.
– Спасибо, Галина Васильевна, – пробормотала. – А можно ещё мандаринов?
– Конечно, конечно! – она тут же наполнила пакет ярко-оранжевыми фруктами. – Как на ёлку, только не вешайте, а то жаль будет. Такие сладкие в этом году!
Я расплатилась и, стиснув пакеты, направилась к выходу. В голове всё ещё звучал её голос о Виолетте и доме. Но стоило мне сделать шаг за порог, как я врезалась в кого-то, не удержалась на ногах и чуть не выронила всё из рук.
– Вы? – возмущённо выкрикнула я, когда подняла глаза и увидела всё того же вчерашнего «джентльмена». Он ловко подхватил меня за локти, не дав окончательно потерять равновесие.
– Ещё раз вас увижу рядом, завоплю, что вы маньяк, – прошипела, едва сдерживая эмоции. Галя из магазина наверняка услышала бы любой лишний звук, а это чревато лавиной слухов.
Он прищурился, усмехнувшись, и спокойно ответил:
– Не льсти себе, девочка.
– Что? – я аж опешила от такой наглости.
– Ещё не хватало рисковать своей карьерой, – продолжил он, убирая руки, но оставаясь неподалёку. – Понравилась ты мне. В кино позвать хочу. И только.
Я моргнула, растерянная, то ли от его слов, то ли от его дерзкой уверенности.
Карьера? Кино? Что это за способ знакомства вообще?
– А если я откажусь? – вырвалось у меня прежде, чем успела обдумать.
