Теперь же, пройдя через бесчисленное количество рук, я и вовсе разочаровалась в человечестве.
Поэтому, когда меня в очередной раз потеряли после кровавой потасовки, я здорово обрадовалась. Пузырек закатился в щель старого разваливающегося дома и упал на мягкую подстилку из прошлогодних листьев. Рядом лежали алебастровые шарики, которыми любила играть детвора, мелкие монетки, бусинка и простенькое колечко. В общем все то, что в темноте переулка по недосмотру хозяев «убежало» и оказалось в местечке, куда вряд ли кто в ближайшее время заглянет. Я с облегчением выдохнула и приготовилась к долгому бездействию и спячке.
Однако не прошло и недели, как мальчишка проворонил свой алебастровый шарик, и тот укатился в щель. Ребенок оказался внимательным, поэтому видел, какой путь проделала его игрушка. Следом за шариком в отверстии появилась детская ладошка, она усердно шарила в поиске пропажи и наткнулась на мой пузырек. Меня снова нашли.
– Даль, Даль, смотри, что у меня есть! – Мальчишка раскрыл ладонь, и мне показалось, что сейчас ослепну, настолько ярким обрушился на меня свет после приятного полумрака моего убежища.
На самом деле в городе выпал снег. Белый-белый. Это он искрился на солнце, еще совсем не тронутый грязью людских ног, девственно-чистый и легкий, словно пух.
– Чужое нельзя брать, Алон, ты же знаешь, – строго отозвался мужской голос – посмотреть на него я не могла из-за слезящихся глаз. Впрочем, не особо и хотела. Что я там не видела? Сейчас мужчина поймет, что имеет дело с линси и…
– Это не чужое! Вернее, чужое, но у него нет хозяина. Я нашел это вон там. И оно… та-а-ако-о-о-е!
– М? Дай-ка гляну. – Тот, кого мальчишка называл Далем, осторожно взял пузырек в руки. Его лицо приблизилось, и я рассмотрела приятный овал лица, синие глаза, бледные веснушки на прямом носу и по-детски пухлые губы.
Пузырек дернулся, когда парень обнаружил за зеленоватым стеклом меня. Густые ресницы удивленно захлопали.
– Там девочка, да? Даль, фэйри, да? – подсказал мальчишка, выныривая у мужчины из-под руки. Его широкая, усыпанная сочными канапушками мордочка не сводила с меня любопытных глаз.
– Кажется, да, – неуверенно ответил Даль и закусил губу, явно призадумавшись, что со мной делать дальше.
– Мы возьмем ее себе, Даль? Правда? Ну, скажи, что возьмем! Да? Пожалуйста!
– Не можем же мы ее выбросить или просто оставить там, где нашли. Как-никак зима, – пробормотал Даль.
Ну, да. Конечно. Вдруг волшебная «фэйри» замерзнет. Я фыркнула и закатила глаза. Что за нелепые оправдания?
Мой сосуд с превеликой осторожностью поместили в вертикальном положении в нагрудный внутренний карман, а спустя час выставили на прилавок перед уже знакомой мне ведьмой. Неужели лопух Даль решил меня продать моей же рабовладелице? Во дает!
– Уважаемая, быть может, вы знаете… Ох. Ума не приложу, к кому обратиться с подобным вопросом… Мм. Говорят, вы немного волшебница, вот. – Даль мялся и с трудом подбирал слова.
– Спрашивайте, молодой человек, не нужно робеть, спрашивайте. Речь об этом? – ведьма наставила на меня длинный узловатый палец.
– Да, – с облегчением выдохнул парень. – Не подскажете ли, кто это? И почему… девушка в сосуде?
– Аааа! – Расплылась в радостной улыбке старуха, обнажая на удивление крепкие и белые зубы. Ну, точно встретила свою добрую знакомую. – Линси!
– Линси? – удивился Даль. – Разве они существуют?
