– Ребята, сегодня соляночка! – громко и радостно воскликнул Луна.
– Кушай, кушай, юнга, – откликнулся Сеня.
Луна охотно последовал его совету. Смолотив свою порцию солянки, он съел еще половину порции Герасима, ибо тот заявил, что терпеть не может тушеную капусту.
– Вот попадем на необитаемый остров, – властно придвинул к себе его тарелку Павел, – тогда посмотрим, что ты можешь терпеть, а чего не можешь.
Каменное Муму промолчал, однако это было лишь временное затишье. Едва на третье подали бананы и компот, как он заявил:
– Я требую паритета. Луна, гони мне быстро один банан и половину компота.
– Ни фига, – Павел тут же очистил и засунул в рот второй банан.
Еще не прожевав его, он принялся судорожно поглощать компот.
– Это называется: умрем, но не отдадим врагу ни пяди родной земли, – Варя с большим интересом наблюдала за маневрами Павла. – Ты, главное, не лопни.
– Во! – заржал Сеня. – А то нам придется Герасима вместо тебя юнгой выбирать. А от него какая же польза. Даже солянку не ест. Рябчиками его, что ли, откармливать.
– Против рябчиков ничего не имею, – заявил Муму.
– Съесть-то он съест, да где ж их взять, – перефразировала известный анекдот Варвара.
Поняв, что «паритета» добиться не удалось, Герасим деловито осведомился:
– Давайте договоримся, где и когда назначаем встречу.
Раскрасневшийся сильнее обычного, Луна взглянул на часы:
– Через тридцать пять минут возле большой сосны.
– Рядом с дырой в заборе? – уточнила Марго.
– Естественно, – кивнул Павел. – Только, девчонки, постарайтесь, чтобы никто не заметил, а главное, чтобы никто больше не увязался.
– Сами постарайтесь и не учите нас с Марго жить, – огрызнулась Варя.
– Мы-то как раз все умеем, – выпятил острый подбородок Герасим.
– Да-а, – протянула Варя. – Ты Мумушечко Каменное, умеешь. Кто это у нас в прошлый раз чуть Бельмондо на след не навел?
Муму нервно передернул костлявыми плечами. «В прошлый раз», о котором теперь столь бестактно и, по мнению Герасима, совершенно не к месту упомянула Варвара, Команда отчаянных решила предпринять ночную вылазку на берег озера, разжечь там костер и испечь стыренную на кухне картошку.
Жребий тырить картошку выпал Каменному Муму. Не придумав ничего лучшего, он просто заявился на кухню, где решил действовать по обстоятельствам. Они сразу сложились не в его пользу. То есть нельзя сказать, что повариха Мария Васильевна не обрадовалась появлению Герасима. Едва увидав его, она сказала:
– Давай, давай, дежурный. Вон сколько посуды скопилось. Сейчас мыть поможешь. И в другой раз не опаздывай. Иначе до обеда не управитесь. Где остальных-то носит?
Герасим кинул лишь беглый взгляд на груду посуды и тут же пришел к выводу, что столь трудоемким способом внедряться на кухню ему не хочется.
– Марья Васильевна, я сегодня не дежурный, – поспешил он внести ясность.
– А чего тебе тут надо? – поинтересовалась повариха.
– Да я… вот… тут… – Муму никак не мог изобрести убедительного предлога и переступал с ноги на ногу.
Пышная Мария Васильевна внимательно на него посмотрела и жалостливо произнесла:
– Тощий-то какой. Одна кожа да кости. Голодный небось? Добавки к завтраку хочешь?
– Да я… да нет, – пролепетал Муму, однако сердобольная повариха считала теперь просто священным долгом поддержать силы в этом, на ее взгляд, «несчастном парне, которого дома, наверное, недокармливают».
– Садись! – И она властно указала на табуретку.
