На просторной площади перед зданием городского самоуправления было малолюдно. Рядом с торговыми рядами чужеродным сооружением для мирного облика города стояла трехглавая виселица. Полуденный ветерок лениво шевелил веревочные петли, ждущие приговоренных к повешению преступников. Поутру паныч не заметил сие грозное орудие правосудия, поскольку они с возным торопились на осмотр тела панны Зоси.
– Сегодняшнюю казнь пришлось отложить, – заметив интерес юноши к виселице, произнес Свиридович. – Троица разбойников из шайки Зелешки Дворницкого-Пестового сбежала из-под стражи по дороге в город. Но мы все равно их словим, никуда не денутся! Значит, мы с вами дамовилися – завтра едем в имение князя Радвильского. Поутру я за паном заеду. Да пабачэння26!
Мужчины попрощались, и Анджей поспешил в сторону родительского дома. Он торопился на семейный обед. Юноше не терпелось поделиться с отцом и тетей последними новостями. Свиридович некоторое время смотрел вслед помощнику, задумчиво теребя длинный ус, а затем скрылся в дверях ратуши.
Где-то в лесу усердно стучал по дереву дятел, добывая себе пропитание. Радуясь солнечному утру, весело щебетали птицы. Анджей с удовольствием вслушивался в знакомые с детства птичьи голоса: вот мелодично насвистывает пеночка, ей вторит зяблик, а высоко в безоблачном небе с упоением выводит переливчатые трели соловей. С обеих сторон к проселочной дороге вплотную подступали густые лесные заросли. Легкий ветерок невидимой рукой гладил кроны деревьев, и те живо откликались на это шелестом листвы.
Трое служителей закона уже несколько часов двигались по Припейскому лесу. Свиридович, ехавший на пегой кобыле во главе отряда, время от времени беспокойно крутил головой. Было заметно, что возный чего-то опасается: то ли внезапного набега разбойников, то ли нападения хищного зверя. Второй помощник следователя – «сторона» Симон Можайко мелкой рысью трусил за начальством, восседая на массивном медлительном мерине. Он что-то беспечно насвистывал, откинувшись в седле и перебирая пальцами витую плеть. Анджей, удерживая своего жеребца от резвой прыти, держался сбоку от Можайко. Всей душой наслаждаясь прогулкой по Припейскому лесу, паныч нет-нет да и задумывался о цели их поездки. «Как могут быть связаны самоубийства девушек со шляхтичем знатного рода? – рассуждал пытливый юноша. – Может быть, имели место насилие и жестокие истязания? А потом несчастные жертвы сбегали от своего мучителя и, не вынеся позора, кончали с собой?»
Можайко искоса посмотрел на ушедшего в себя спутника и улыбнулся пухлыми губами.
– Айда за мной! – неожиданно выкрикнул он звонким голосом и, хлестнув карбачом недовольно всхрапнувшего мерина, свернул на малозаметную тропинку.
Его стройная фигура мелькнула среди деревьев и в мгновение ока скрылась из виду. Анджей недоумевающее посмотрел на возного. Тот картинно закатил глаза:
– Снова это самовольство!
Следователь решительно махнул рукой в сторону зарослей, и Анджей устремился в погоню за взбалмошным сослуживцем. Тропа, затейливо петляя между деревьями и кустарниками, вывела преследователей к широкому полноводному ручью. Судя по следам ног и копыт, здесь можно было перейти водный поток вброд. Рядом с бродом поперек ручья лежала вековая сосна, сломанная ветром почти у самого основания. Рыжий мерин Можайко стоял привязанный к кусту можжевельника на другой стороне ручья. Самого беглеца нигде не было видно.
