Читать онлайн Ирина Грин - Загадка неприкаянной души

Переплетение чувств. Детективы Ирины Грин

© Грин И., 2025

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

Оттолкнуться левой рукой, одновременно толчок правой ногой, стопа перекатом с пятки на среднюю часть и затем на носок. При полном соприкосновении носка с поверхностью пятка начинает отрываться. Спина прямая, плечи расправлены… Раз-два-вдох, раз-два-три-выдох… Это только кажется, что скандинавская ходьба – штука простая. На самом деле в ней много нюансов. Чуть что – вместо улучшения здоровья можно получить травму или обострение артроза. А этого совсем не хочется. Наоборот, очень хочется быть сильным и здоровым. Особенно когда тебе перевалило за семьдесят и чертовски хочется пожить еще немного. Дождаться, когда правнуки окончат школу, крепко станут на ноги… Соседка говорила, что где-то за границей изобрели лекарство от старости. Проглотил таблетку – и готово, свеж и бодр как огурчик. И болезни куда-то пропали. Но, как говорится, на заграницу надейся, а сам… Вот и приходится хвататься за любую соломинку. Например, за палки для скандинавской ходьбы. Раз-два-вдох, раз-два-три-выдох… Темп, конечно, низковат, но как спешить, когда на улице минус три, дорожка хоть и посыпана песком, но поскользнуться можно запросто. Да и темно еще – как-никак начало седьмого. Днем, конечно, было бы сподручнее заниматься, да только времени совсем нет. Через час надо поднимать правнуков, а до этого быстренько сообразить им оладушки – по-новомодному, панкейки. Зятю Алексею – яичницу с беконом и зеленым луком, дочке Валюшке – овсянку с сухофруктами. Пока всех проводишь, помоешь посуду, пора приниматься за обед. Супчик какой-нибудь сварганить, котлетки накрутить… За правнуками в школу сходишь, покормишь их, посуду помоешь, за уроки усадишь, глядишь – вечер. Зять с дочкой с работы возвращаются. Вроде и ничего особенного не делала, а ноги к вечеру отказываются держать. Уже не до прогулок. Остается раннее утро. Зато тут она сама себе хозяйка. Хочешь – идешь через парк, хочешь – вдоль дороги. По парку экологичнее, но спозаранку еще темновато. Ну и пусть. Главное, дорожки вполне различимы. А темнота – что ее бояться? Насильников разве что? Смешно. И денег при себе никогда нет. Да и не при себе тоже нет – карточка пенсионная у зятя. Он в выходные ездит в торговый центр и закупает продукты на неделю. Удобно, не надо сумки тяжелые тащить. Опять же коммуналку он оплачивает, телефон мобильный. Что надо в дом купить – только попроси. И не только в дом. Палки скандинавские захотела – тут же купил, слова против не сказал. Серебристые, красивые, удобные. «Вы, – говорит, – Мария Анатольевна, не стесняйтесь, что нужно, говорите». Хороший зять, душевный. Не скажешь же ему, что рано утром, когда она выходит из парка, ей очень хочется купить стаканчик кофе в круглосуточном киоске. Мальчик-бариста симпатичный, вежливый такой, глаза улыбчивые и добрые-добрые. Она почему-то про себя зовет его Айзеком. Увидит он ее и вежливо так раскланивается: «Здравствуйте». Пару раз предлагал кофе… Только стыдно без денег…

Ей вдруг показалось, что в парке она не одна, рядом, совсем близко, так, что слышно дыхание, кто-то есть. Мария Анатольевна считала, что ничего не боится, но ей вдруг сделалось страшно. Несмотря на мороз, бросило в пот. Остановилась, прислушалась. Нет, показалось. Что это? Первые звоночки? Вот так и приходит паранойя – тихими, беззвучными шагами. Подкрадется и уложит на обе лопатки. И уже не пойдешь в одиночестве на прогулку. Страшно. А эти утренние прогулки как глоток свежего воздуха после тесной квартиры, где постоянно дым стоит коромыслом и даже в туалете не удается остаться наедине с самой собою. Нет, нельзя поддаваться панике. Надо действовать.

– Алексей! – крикнула Мария Анатольевна. – Иди сюда!

Ясное дело, никакого Алексея поблизости не имелось, но тот, кто дышал где-то совсем рядом, этого не знал. Снег захрустел под чьими-то тяжелыми ногами, минутой позже хлопнула дверца автомобиля. Свет фар на мгновение выхватил из темноты снежные шапки на деревьях и медленно удаляющийся темный автомобиль. Еще минута, и в парке снова воцарилась тишина.

– Фух, – выдохнула Мария Анатольевна, сдувая пот со лба, и медленно зашагала дальше.

Она дошла до Ведьмина озера. Ведьмина, потому что раньше, когда город был еще совсем маленьким, здесь шумел лес, разрезанный на две части глубоким оврагом, по дну которого змеилась безымянная речка. Говорят, за оврагом с незапамятных времен жила ведьма из друидов, которая могла взглядом убить человека, а могла сделать его счастливым. Лес хранил ведьму, кормил, одевал, а она защищала его от огня и недобрых людей. Врут, наверное, потому что, когда в девяностые сюда пришли застройщики, лес в одночасье сгорел, а ведьма никак на это не отреагировала, не приняла мер для его защиты, не испепелила взглядом обидчика. Овраг кое-как засыпали, завалили мусором, а в центре образовалось озеро. Говорят, ведьма, не в силах пережить гибель зеленого друга, бросилась в него. Тело так и не нашли. Говорят, ведьма до сих пор жива, а потому озеро даже в самые сильные морозы не замерзает, ведьма отогревает его своим дыханием. Ученые, правда, пишут, будто на дне его бьют то ли ключи, то ли геотермальные источники наподобие тех, что на Камчатке. Мария Анатольевна считает, что это чистой воды профанация. Ну где Камчатка, а где Новоракитинск?

Со временем территорию вокруг озера благоустроили. Подсыпали грунта, посадили деревья, разбили клумбы, и получилось что-то вроде набережной с широкими ступенями, ведущими к воде, и лавочками с удобными спинками. Летом здесь красиво, зелено. Молодежь разных лет (с высоты ее возраста все, кто был хоть на пару лет моложе, казались юными) катается на лодочках. Как-то одна девушка лет сорока, сидя на носу лодочки, уронила в Ведьмино озеро сумочку. Крику было… Сумочка якобы больших денег стоила. Может, и правда больших, потому что не поскупились даже на водолазов. Не нашли. Видно, ведьма теперь щеголяет с этим ридикюлем. В озере еще уточки плавают, яркие такие. Детишки играют, тоже яркие. Когда Валюшка была маленькой, таких одежек было не достать. А сейчас – пожалуйста, чего только нет. Были бы деньги. На лавочках мамочки сидят, разговаривают. У нее даже была любимая лавочка – ближе всех к воде. Когда не так холодно, можно сесть, передохнуть перед тем, как двинуться в обратный путь. Но сегодня такой мороз, что не посидишь – примерзнешь. Она сделала еще несколько шагов и увидела, что, даже если бы произошло чудо и резко потеплело, посидеть не судьба – на лавочке, на ее любимой лавочке, лежал какой-то длинный сверток. Еще пара шагов, и стало ясно – никакой это не сверток, а человек в длинном черном пальто, таком длинном, что полностью закрывает ноги. Лежит ничком, лица не видать, пальто не надето, а просто накинуто вроде одеяла, так, что даже голову накрывает и свисает со скамейки длинным крылом почти до пола. Алкаш? Непохоже. Пальто – издалека видно – кашемировое, из дорогих. Карман красиво отстрочен, а из кармана торчит уголок плотной бумаги. Открытка? Визитка? Флаер из магазина?

– Эй! Вставай! Замерзнешь! – сказала Мария Анатольевна. Не очень громко сказала – вдруг человек окажется агрессивным, а она со своей скоростью даже убежать не сможет. Незнакомец и ухом не повел. Впрочем, может, и повел, но из-за пальто, скрывающего голову, это движение осталось незамеченным. Кто-то бы другой, может, развернулся и ушел, но не Мария Анатольевна.

– Вставай, кому говорю, – сказала она чуть громче и строже и ткнула в пальто палкой.

Ощущение было практически такое, как если бы наконечник уперся в асфальт.

– Ты что, замерз? – пробормотала Мария Анатольевна. – Совсем замерз?

По закону жанра после этих слов она должна была заорать что есть мочи и понестись сломя голову, продолжая вопить. Но иногда возраст дает право не поступать в соответствии с законами, а потому Мария Анатольевна лишь прикусила губу, а затем стащила с руки перчатку, достала телефон и набрала 112.

– Оставайтесь, пожалуйста, на месте, – попросила оператор. – Наряд уже выехал. И проследите, чтобы к телу никто не прикасался.

Легко сказать – оставайтесь на месте. А если холодно? Да и время поджимает. Сейчас бы кофе… Хорошо вот так лежать на лавочке и не думать ни о панкейках для правнуков, ни об овсянке для дочери, ни о яичнице для зятя. Кофе бы сейчас, хотя бы пару глотков. И тогда бы она позвонила Валюшке и рассказала о замерзшем теле на скамейке и о том, что кормежка сегодня на ее плечах. Вот только где взять денег. А что, если?.. Взгляд упал на карман, из которого торчал белый уголок бумаги. Карман, как на грех, слегка оттопыривался, вводя в искушение. Нет, нельзя! Никак нельзя… Нельзя? А собственно, почему? Ладно бы был пьяный или без сознания. Так ведь мертвый! Совсем! Окончательно и бесповоротно. Ему, трупу, уже все равно ничего не нужно, а мне только пару сотен… Двести рублей на чашку горячего кофе, чтобы дождаться наряда, не околев при этом… Откуда-то из глубин совершенно атеистического сознания всплыли отрывки молитвы из детства: «Не введи нас во искушение… Избави от лукавого…»

А он, лукавый, уходить не хотел, сидел где-то неподалеку и кривлялся. Говорят же, лучше сделать и пожалеть, чем жалеть о несделанном… Может, о несделанном и жалеть придется недолго – замерзнешь напрочь…

– Извини, друг… – Скандинавская палка потянулась к карману. – Это не я, – сама себя успокаивала Мария Анатольевна. – Это она. Палка…

От неловкого движения бумажка вылетела и тут же была подхвачена чересчур резвым ветерком.

– Стоять! – скомандовала Мария Анатольевна. Куда там! Еще мгновение – и таинственный листок унесет ветром вместе со всем его содержимым. А ведь она обещала диспетчеру ничего не трогать. Обещала? Нет, вовсе нет. Та просто попросила не прикасаться к телу. Бумажка – это не тело, и все-таки как-то неудобно получается…

Мария Анатольевна все еще рассуждала, а тело ее, которое она порой – что греха таить – считала дряхлым и немощным, отреагировало нужным образом. Резкое движение руки, которому позавидовали бы все три мушкетера и примкнувший к ним д’Артаньян, и наконечник палки пришпилил беглеца к стылой земле.

– А ну-ка, ну-ка, – Мария Анатольевна наклонилась и подняла белую глянцевую картонку – что-то вроде визитки, но совершенно чистую, если не считать цифры «семь», написанной синей шариковой ручкой.

– И все? – Мария Анатольевна разочарованно пожевала губами. – Негусто…

Вдалеке раздался звук сирены, и Мария Анатольевна поспешила вернуть карточку на место.

Над озером разгорался рассвет. Когда тебе за семьдесят, нельзя упускать возможности полюбоваться восходом солнца. Ведь, перефразируя слова Паровозика из когда-то нежно любимого Валюшкой мультика, каждый рассвет – единственный в жизни. И у некоторых, вроде того, что лежит на скамейке, накрытый с головой дорогим пальто, он уже не случится никогда.

Табличка с надписью «Детективно-консалтинговое агентство «Кайрос» горела в скупых лучах февральского солнца, словно пять минут тому назад отполированная. Алена припарковалась на небольшом пятачке возле этого самого агентства и никак не могла решиться выйти из машины. Она сама не понимала причину своей нерешительности. Может быть, ее смущало отсутствие машин сотрудников? Вполне вероятно, что они предпочитают общественный транспорт. Но Иван ни за что не променяет свой обожаемый древний «Форд Фокус» на автобус, пусть даже только что сошедший с конвейера. Лучше будет стоять в пробке и на чем свет ругать всех и вся: «чайников», которые купили права в интернете и устраивают аварии на ровном месте, и неправильную инфраструктуру дорог, и автомобили с «мигалками» и «крякалками», и понатыканные как попало светофоры… Как же ее это когда-то раздражало. Казалось бы, не нравится – иди пешком. Так нет же…