Уж, если жить, то жить не бесполезно,
Дойти вперёд – не сломится спина!
Ведь только лишь тогда родится песня,
В которой будут наши имена.
Выйду в поле вечерней зарёю,
Окунусь в ароматы цветов,
Распрощавшись с унылой тоскою,
Крикну небу: «Не нужно мне снов!
Подари мне весёлые песни,
Танцы звёзд, колокольчиков звон!
Подари мне себя с ними вместе!
Я сегодня безумно влюблён.
Я влюблён в эти чудные косы
Тихих рек да в прохладу лесов,
Я влюблён в эти Белые Росы,
В звуки птичьих вверху голосов.
Будто в юности, будто впервые,
И прекрасно всё как никогда!
И неважно, что кудри седые…
Важно то, что влюблён навсегда».
Раздарила молодость другим.
Отдала красу им всю и тело.
Нет любви, которой ты хотела,
Есть печали горькой едкий дым.
Есть усталость. Вот она, у глаз.
Паутинкой тонкой угнетает.
Годы, пролетая, тихо тают,
Падая листвой в который раз.
Нет весёлых дней, есть злые ночи
И зеркал кошмары по утрам.
Раздарила молодость ветрам,
Что играют травами обочин…
Был и я одним из тех ветров.
Буйным, молодым и непокорным,
Но, устав от игр, стал тихим, сонным,
Чтоб раздуть вновь пламя с угольков.
Чтобы вновь волос играть волною
И шептать о розовых цветах,
Растворяясь в сказочных глазах,
Ныне затуманенных тоскою…
Раздарила молодость другим.
Раздарил и я. Такое дело.
Не успев расцвесть, всё облетело,
Став ковром печали золотым..
Ай, красавица-берёза!
За забором, у ручья.
Загрустила да и в слёзы.
Потерялася. Одна.
Не нашлось в саду ей места
Среди яблонь, слив да груш.
И красива, как невеста!
Только сорван счастья куш
Теми, что в саду смеются,
Да какой уж там – вопят!
В спину вишнями плюются
И за косы теребят,
Надувая важно груши:
«О, от нас великий прок!»,
Спорят с ветром непослушным,
Испуская яблок сок.
Одинокая осталась
За забором, у ручья.
Потерялась, вот так жалость.
Ай, красивая моя,
Не грусти, не плачь, не надо.
Это гложет зависть их.
Погляди на это стадо,
Погляди же ты на них!
Раскоряки! Низкорослы,
Некрасивы и глупы.
С этой внешностью и ростом
Для чего тебе сады?
– Ты не прав! Нет! Всё иначе!
Не краса важна – друзья!…
Ай, красавица! Ай, плачет!
За забором, у ручья.
Лёгкий скрип половиц,
За окном – вьюгой вечер,
Полумрак дарят свечи,
Полумрак без границ.
Ткут морозов сукно
Песен зимних мотивы.
Игры рук молчаливы,
Недопито вино.
И янтарь сладких слов
Губы нежно роняют
И слова тихо тают,
Под молчанье часов.
Полумрак без границ
И податливость шёлка,
А виною – защёлка…
Близость тел, близость лиц.
Час как миг, явь как сон.
Слёзы жаркого воска.
И нет светского лоска,
И сердца – в унисон.
И нет зимних оков.
Всё подарено зною
Под любовной звездою
Средь январских снегов…
Лёгкий скрип половиц
Весь январь, каждый вечер,
Нежный шёпот и свечи,
И любовь… без границ.
Я в растрёпанных чувствах бреду по аллее,
Очарован кружащейся жёлтой листвой.
Говорят: «С каждой осенью сердце старее»,
Говорят: «Не стареем мы только душой».
И я чувствую ветра с дождём поцелуи,
Они рады прохожему в жизни земной.
И слегка холодят сердце памяти струи,
И слегка обнимают печаль с полумглой.
Не подвластна судьба никаким сменам года.
Что-то сложно сегодня мне мысли собрать…
То ли осень напомнила ликом кого-то,
То ли кто-то напомнил мне осень опять.
Нет-нет… Я болен не любовью,
А грустью тихой и тоской.
Что здесь сказать? Опять, не скрою,
В них потонул я с головой.
Переболеть бы и влюбиться,
Стихи читать да песни петь…
Слетать развеяться в столицу?
