Я проиграла предложение в голове еще раз, и до меня только сейчас стала доходить его первая часть.
– Погоди, Джэз! Повтори, пожалуйста!
Она закрыла глаза.
– Эвана нашли мертвым, и Фрэнки допрашивают в связи с этим.
Эван.
Если бы я не сидела, то у меня бы точно подогнулись колени. Кто бы ни был жертвой, я все равно не поверила бы, чтобы Фрэнки причинил вред Эвану?! Совершенно невозможно.
Эван Бирд был лучшим другом Фрэнки. По интернету рассыпаны сотни детских фотографий Фрэнки (разумеется, чтобы доказать, что он всегда был милягой), и на каждой из них Эван был рядом. На всех сомнительных изображениях несовершеннолетнего Фрэнки – агенты по рекламе из сил выбивались, чтобы их спрятать, но фанаты раз за разом их находили – Эван всегда маячит расплывчатым пятном за плечом у Фрэнки. Следит, чтобы тот не вляпался в настоящие неприятности. Когда Let There Be Light, первый альбом Half Light, вырвался на первые строки хит-парадов, Эван сопровождал Фрэнки во все клубы, где они праздновали победу. Хоть он и был несовершеннолетним, но лицо его светилось таким счастьем, что никто не возражал против его присутствия. Я не видела ни единой фотографии с последнего вечера их тура Lights Up, где Эван не смотрел бы на Фрэнки с такой гордостью, что щемило в груди. Или вот взять даже прошлую неделю: их заметили на выходе из тату-салона, хотя у Фрэнки не было новых татуировок (если верить девочкам, которые поклялись, что найдут их). Этот парень был полон нераскрытых тайн.
Правда, их стали реже видеть вместе на публике с тех пор, как Фрэнки наконец-то осознал, что влюблен в Джека, и признался в своих чувствах. Однако так ведь происходит в начале любых отношений, правда? Давняя дружба Фрэнки и Эвана совсем от этого не пострадала.
– Не может быть, – сказала я, – где ты это прочла? На каком-нибудь блоге со сплетнями или…
– Проверь сайт «Би-би-си», – перебила она меня. – Можешь еще попробовать «Эн-би-си», «Си-эн-эн», ну или любые другие новости, если мне не веришь.
Мне не нужно было проверять: я все поняла по дрожи в ее обычно таком уверенном голосе. Я замолчала.
– Мне так жаль, – сказала она.
Что я могла на это ответить? «Ты не виновата», – подумала я, что было совершенно нелепо. Конечно, она не виновата. Я улеглась плашмя на холодный пол, закрыв глаза и стараясь успокоиться, хотя мне изо всех сил хотелось бежать. Куда бежать, спросила я себя.
– Это не он, – сказала я через минуту с тихой уверенностью.
Я открыла глаза. Джэз, выпрямившись, смотрела прямо на меня с непроницаемым выражением. В нем было что-то беспомощное, болезненное, но полное лихорадочной энергии. Я знала, что она чувствует.
– Ну мы-то с тобой это знаем, но со стороны все выглядит как-то не очень. Его не отпускают. Пока не объявили залог, и это явно не потому, что у него недостаточно хорошие адвокаты.
– Его ведь не могут арестовать без доказательств, так?
– Его еще и не арестовали, – пояснила Джэз, – задержание и арест – это разные вещи. Сейчас все не так уж плохо. Пока что.
– Боже! Он, наверное, так напуган. Представляешь? Его лучший друг мертв, и он остался совсем один, а в полиции думают, что он как-то с этим связан. Мне не по себе, Джэз. Поверить не могу… Бедный Эван.
Удивительно, как я смогла договорить, не сорвавшись на рыдания.
– Да, представляю. Но слезами мы ему не поможем, Хэрри. Соберись!
Она права. Я резко подскочила на ноги, не обращая внимания на то, как потемнело у меня в глазах, и зашагала по кухне.
