Загадка смерти Сталина (Заговор Берия) - страница 11

Такой идеально организованный шпионаж среди элиты партии давал Сталину возможность, где бы он ни находился, точно и достоверно знать, что думает и чем занят любой его «соратник» в центре или любой сатрап в провинции. Со Сталиным никогда бы не случилось то, что случилось с Хрущевым 13 октября 1964 г. в Сочи. Нажимом определенной кнопки Сталин легко бы взорвал скопище потенциальных заговорщиков еще до их сговора.

Самое важное значение в деле безопасности своего режима Сталин придавал организации политической полиции. Здесь Сталин следовал мудрому совету Макиавелли: «Только те меры безопасности хороши, надежны и длительны, которые зависят от тебя самого и от твоих собственных способностей». Никто из лидеров большевизма, включая Ленина, не имел такого, как Сталин, опыта по практическому изучению сильных и слабых сторон лучшей политической полиции в мире – царской полиции. Из тридцати восьми лет дореволюционной биографии Сталина двадцать провел он в сфере действия политической полиции либо как арестант (его арестовывали семь раз и пять раз ссылали), либо как поднадзорный.

Сталин был «профессиональным революционером» по рецепту Ленина, а Ленин на вопрос «Что делать?» (1902 г.), чтобы «профессиональные революционеры» в условиях русского полицейского режима могли действовать успешно – отвечал: «профессиональные революционеры» партии должны превосходить по мастерству конспиративной техники своего врага – русскую тайную полицию. Сталин-Коба и был таким «профессиональным революционером». Он доказал свое превосходство над полицией на деле, как непосредственный организатор вооруженных грабежей на Кавказе («эксов»), в том числе и знаменитого вооруженного ограбления Тифлисского казначейства средь белого дня, со многими убитыми и ранеными (1907 г.). В результате этого грабежа Коба-Сталин направил за границу, в кассу Ленина, более 300 тысяч рублей. Даже после того, как непосредственный помощник Сталина по этим грабежам – армянин Камо – как и ряд других участников, были арестованы, Сталин остался вне подозрения. Это и означало: владеть полицейской техникой лучше, чем сама русская полиция владела ею.

Вполне естественно, что во главе всей конспиративной техники большевистской партии в России, как член ее ЦК с 1912 г., стоял Сталин. Столь же естественно, что Сталин был единственным членом Политбюро ЦК, введенным накануне Октябрьского переворота в состав конспиративного центра восстания – «Военно-революционного центра». После успешного переворота этот центр был переименован во Всероссийскую Чрезвычайную Комиссию (ВЧК). Сталин остался в составе ее руководящей коллегии, как представитель ЦК. Ее номинальный председатель Дзержинский и его помощники – Менжинский, Ягода, Лацис, Бокий – были ставленниками Сталина. С первых же дней создания этого страшного учреждения и до своей смерти Сталин не выпускал его из своих рук. Сталин раньше и лучше всех лидеров большевизма понял, что чекизм есть душа и тело коммунистического режима.

Поскольку Сталин свою личную безопасность отождествлял с безопасностью государства, то он и пришел к выводу, что прочность советской системы правления – следствие прочности и неуязвимости его личной власти. Отсюда – идея организации личного кабинета Сталина, как легального органа в системе ЦК под невинным названием «Секретариат т. Сталина». Но легальный орган, превращенный в руководящий политический механизм, стал постепенно нелегальным: во-первых, по уставу партии, во-вторых, потому что, будучи на бумаге техническим органом аппарата ЦК, он на деле был поставлен и над ЦК, и над государством. Это случилось не в один день. Процесс превращения этой технической канцелярии Сталина в надпартийную силу продолжался 15 лет (1922–1937 гг.).