Загадка смерти Сталина (Заговор Берия) - страница 6

Все началось с огромного желания достичь большего…

В этой книге, родившейся из семи лет практических исследований, экспериментов, наблюдений, собраны истории ЛСЗ со всего мира.

В нее вошли многочасовые интервью, конференции и беседы с теми, кто все еще заикается, теми, кто значительно улучшил свое состояние, а также теми (кого я могу пересчитать по пальцам одной руки), которые полностью выздоровели. Подобно пазлу, данные естественным образом сливались воедино, раскрывая суть заикания, его анатомию, алгоритмы, которые приводят его в движение, и в конечном итоге указывают путь к столь желанной свободной речи.

В свете общепринятых представлений о заикании это может показаться абсолютно невозможным, но доказательство налицо – я выздоровела. Результат проделанной работы невозможно отрицать. Но прежде чем я выслушаю ваши протесты, предлагаю вам прочитать книгу.

Я родилась в 1983 году в Таллине, столице Эстонии, в обычной советской семье. Мое детство прошло без особых событий, как, наверное, и у большинства детей, родившихся и выросших за «железным занавесом». Я никогда не ездила за границу, и единственным развлечением было бегать по улице, играть в прятки и догонялки с моими друзьями из соседнего района.

Я родилась совершенно здоровой, моя речь развивалась без отклонений. Когда мне было четыре года, я говорила без умолку. В моей семье ни у кого не было заикания, поэтому невозможно было представить, что такой разговорчивый ребенок в какой-то момент своей жизни может столкнуться с таким непонятным состоянием.

В моем детстве есть три особых момента, которые остались в моей памяти: я легко говорила и никогда не сдерживалась при общении; я была очень чувствительной и впечатлительной, и у меня было живое воображение.

Когда случалось что-то неприятное, я в течение нескольких дней заново переживала это и мучилась из-за этого. Благодаря своему живому воображению я часто раздувала из мухи слона – преувеличивала, фантазировала, выдумывала. На самом деле, когда я живо воображала, могла придумать что угодно.

Затем, когда мне было всего четыре года, я заболела пневмонией, и меня положили в больницу. Я до сих пор чувствую грусть, которую испытала, когда увидела маму, выходящую из больничного здания. Я чувствовала себя брошенной, как будто я навсегда остаюсь там.

В декабре 1991 года, чуть больше чем через год после того, как я пошла в школу, все социалистические республики были упразднены, что ознаменовало распад Советского Союза. Эстония пережила не что иное, как шоковую терапию, поскольку ей пришлось резко перейти от централизованной к рыночной экономике, от коммунизма к капитализму, от социализма к демократии. Светлое советское будущее, которое было обещано людям и ради которого они работали свою жизнь, в одночасье рухнуло. Пуповина была обрезана, а вместе с ней исчезли все те блага, которые ранее предоставлялись Россией-матушкой. Вместе с этой внезапной экономической свободой и независимостью пришли неуверенность и страх за завтрашний день.

Это повлекло за собой череду печальных событий. Эстония страдала от нехватки продовольствия, многочисленных всплесков инфляции, уничтоживших сбережения, зарплаты и пенсии людей, а также вынужденное закрытие многих крупных заводов.

Тысячи людей были уволены с работы и оказались на улице. Их сокращали без уведомления, объяснения причин и положенных по закону выплат. В то время потеря работы была равносильна смертному приговору, поскольку не существовало никаких социальных, материальных или иных выплат. Это было выживание сильнейших. Судьба людей оказалась только в их собственных руках.