Хозяин указал жестом на удобное кресло у стены, сел напротив, скрестив ноги.
– Я так понимаю, вы пришли с новостями о моей дочери. Я вас слушаю.
– Мне очень жаль, Ваша светлость, но, боюсь, мне выпала честь быть носителем плохих новостей.
– О чем вы говорите?
Гагарину не хотелось произносить эту фразу, но выбора не была, для того он и пришел.
– Тело вашей дочери было обнаружено на Блиновском кладбище в понедельник утром.
– Тело моей дочери? Вы имеете в виду, что эта грязная история в газетах о моей Софи?
– Мне очень жаль, Ваша светлость.
Граф побледнел, сжав руками подлокотники кресла так сильно, что костяшки пальцев побелели. Он наклонил голову, и некоторое время оставался в этом положении. Когда он снова посмотрел на визитера, на лице было написано неверие, но одновременно и осознание того, что жизнь уже никогда не будет прежней. Никакое богатство, никакие привилегии и связи в Петербурге не смогли оградить Кречетникова от потери и боли.
– Вы уверены, что это она?
– Уверены. Женщина, которую мы нашли, это женщина с фотографии, оставленной вами у Его Высокопревосходительства. Я лично видел и фотографию, и… жертву. Вас попросят опознать дочь, Ваше сиятельство. Я глубоко сочувствую вашей утрате.
– Благодарю. Как она умерла?
– Ее задушили, – тихо сказал Гагарин. Технически это было так и князь не видел необходимости сообщать убитому горем отцу ужасные подробности.
Граф поднес руку ко рту, словно не давая себе закричать. – Это было… быстро?
– Я уверен, что быстро.
– Где она?
– В городском морге.
– Завтра я попрошу похоронное бюро Михалковых забрать ее останки. Я не хочу видеть ее там.
– Как пожелаете, Ваша светлость. Я знаю, что ваша утрата очень болезненна, и вы, вероятно, предпочли бы избежать беспокойства, но для расследования жизненно важно, чтобы я узнал как можно больше в самом начале расследования. Могу ли я задать вам несколько вопросов?
Гагарин проигнорировал указание губернатора. Именно теперь самое время узнать все, что можно, пока граф выведен из равновесия и может ответить правдиво. Как только он полностью осознает гибель дочери, озаботится лишь сохранением репутации семьи.
– Вы можете спрашивать, что хотите, князь. Я сделаю все, что смогу, чтобы помочь вашему расследованию. Это не вернет мою Софи, но мне нужно знать, что ее убийца наказан. Мы ведь не встречались с вами в свете, Ваше сиятельство?
– Нет, не имел чести быть с вами знакомым ранее. Расскажите мне о вашей дочери, граф.
– Она была прелестна с первого дня, как родилась. Абсолютно идеальна и очень энергична.
Обычно слово «энергично» маскирует мятежность и неуправляемость. Так, так…
– То, что произошло, не было ее виной, – граф словно прочел мысли Гагарина. – Ее похитил и убил какой-то сумасшедший.
– Когда вы в последний раз видели свою дочь?
– Я видел ее на ужине в воскресенье вечером.
– Кто присутствовал? Была только семья?
– Я, моя жена и Софи. Сын обедал в коммерческом клубе.
– А что вы ели, если позволите поинтересоваться?
Граф слегка удивился, но ответил почти сразу. – Подавали консоме… затем – буженина с картофелем, спаржа и бисквит. Софи его очень любила.
Описание еды совпадало с тем, что сказал врач и подтверждало, что ужин был последней трапезой Софьи.
– А как выглядела ваша дочь за ужином?
– Немного не в духе
– Могу ли я спросить, почему?
Граф вздохнул. – Моя дочь вышла в свет в прошлом году. Была представлена обществу. Это ее первый сезон.
