– Наоборот. Она сказала, что собирается лечь спать пораньше.
– Могу я поговорить с графиней?
– Абсолютно исключено. – Покачал головой граф. – Я не могу себе представить, что эта новость сделает с ней, она и так в смятении.
– Позвольте мне поговорить с персоналом.
Граф позвонил в колокольчик и отдал распоряжения появившемуся дворецкому.
– И, Григорий…
– Да, Ваша светлость?
– Мы в трауре.
На лице тощего дворецкого поступил ужас, но он тут же собрался: – Я обо всем позабочусь.
***
– Я хотел бы поговорить с горничной Софьи Александровны.
– Женщины-служанки подчиняются экономке.– Ответил дворецкий.
– Меня не интересует иерархия в доме. Если вы не можете решить этот вопрос, мне придется вернуться к Его Светлости. И обращайтесь ко мне, как положено.
– Слушаюсь, Ваше сиятельство. Сию минуту все будет сделано.
Горничная Софьи была круглолицей, невысокой, веснушчатой девицей лет двадцати пяти, явно из деревни. Руки ее дрожали, лицо испуганное.
– Это правда, что сказал Григорий Иваныч? Моя хозяйка… умерла?
– Боюсь, это правда.
– Это про нее писали в газетах? Я-то сама читать не умею, но слышала разговор в буфетной. Григорий Иваныч тогда велел всем замолчать и не сплетничать.
– Именно так.
– Господи, помилуй и сохрани нас! Что теперь со мной будет?
– Думаю, ты скоро об этом узнаешь. Ответь на несколько вопросов.
– Все, что смогу, – круглое личико сморщилось, – ой, горе-то какое, какое горе!
Горничная выражалась осторожно, говорила о хозяйке исключительно в высокопарных восторженных выражениях, совсем не подходивших этой простой девушке.
– Если ты скорбишь о своей хозяйке, то должна мне помочь. Все, что ты скажешь, останется между нами.
– В этом доме не бывает ничего тайного, Ваше благородие.
– Я не часть этого дома и отчитываюсь только перед генерал-губернатором. Ну?
Девушка тяжело вздохнула, подошла к двери, проверила, не подслушивает ли кто, потом плотно затворила дверь, вернулась на свое место и прошептала:
– Она была подлой.
– В каком смысле?
– Все должно быть по ее и она не гнушалась угрозами.
– Какими угрозами?
– Угрожала уволить меня, если не сделаю, что она хочет. А куда я пойду? Маменька померла, мне идти некуда…
– Она действительно могла тебя уволить?
– Я не знаю. Но куда бы я пошла?
– Твои услуги включали доставку тайных записок и прикрытие ее отлучек?
Служанка кивнула.
– Кому ты доставляла сообщения?
– Американскому господину в меблированные комнаты Никитина. И мне приходилось сопровождать хозяйку, когда они встречались.
– Как часто они встречались?
– По крайней мере раз в неделю.
– Они ссорились?
– Не знаю.
– Твоя хозяйка не планировала сбежать с американским господином?
– Она бы никогда так не сделала. Она была благородная дама и гордилась своим положением. Говорила, что о ее свадьбе должен говорить весь Петербург!
– Она когда-нибудь понималась в комнату американца?
– Никогда.
– Она встречалась с другими мужчинами тайно?
– С какими другими мужчинами?
– Любыми.
– Никогда.
Ну, что ж. Понятно, что Софья была избалованной, с удовольствием флиртовала, но никогда не поступилась бы своим комфортом.
– Ты видела как она ушла в воскресенье?
– Она умоляла меня не говорить.
– Куда она пошла, с кем?
– Я не знаю, но она казалась очень взволнованной. Я думаю, это как-то связано со святочными гаданиями. Его Светлость не одобрил бы, если б узнал. И она никому не рассказала.
– Почему вы решили, что связано с гаданиями?
