Взял Меру за руку и подвел к торговцу.
– Выбирай!
Грустно улыбнулась. В детстве она верила, что улетающие к небу светящиеся шарики исполняют желания. Покачала головой. Когда их очарование исчезло? Может, когда ее на выходе с кладбища, где только предали земле тело отчима, поймал мужчина и напомнил, что завтра сроки выплаты отцовского долга? Или когда ее дом осаждали кредиторы, а каждый устроитель аукциона предлагал добавить немного к стоимости лота, если молодая госпожа будет благосклонна? А может, когда несколько дней кряду кроме хлеба, в доме не было ни крошки? Нет, тогда, кажется, вера еще жила. С какой неуемной энергией Мера обыскивала дом, думая, что потеряла луковицу! Искренне надеялась на чудо.
Прелесть фонариков исчезла позже. Тей всегда насмешливо фыркал, когда видел их. Постепенно под холодным взглядом принца свет поблек и Мера перестала находить в летунах утешение и надежду. Впрочем, упрекать любовника в утрате иллюзий было бы несправедливо, он сам с радостью творил для нее чудеса. Не жалел ни сил, ни денег, ни времени.
– Что же ты робеешь, – подбодрил Магрей, – или у тебя так много желаний, что не можешь понять, о каком думать при выборе?
– Скорее у меня нет никаких, – пожала плечами Мера, но все-таки ткнула в фонарик. – Возьму вот этот.
Потянулась к красному. Тот слабо светился, вероятно, заполнявшее его вещество успело просочиться наружу, но ей он отчего-то напоминал далекую благословляющую светом звезду.
– А я этот, – Зилант взял лимонно-желтый.
Расплатились с торговцем и в сгущающихся сумерках направилась к окраине ярмарки. Там, около емкости для сбора дождевой воды, стояло небольшое возвышение и отпускать светящиеся шары было сподручнее. Фонарь Магрея, казалось, разгорелся в его руках, и сейчас напоминал младшего брата солнца. Мера вздохнула, ее красный комочек почти погас.
Прошептав что-то, женишок отпустил в небо летуна и испытующе посмотрел на спутницу.
– Придумала, что загадывать?
– Нет, – покачала головой Мера. – Да и фонарь, похоже, никуда не полетит.
Зилант ухмыльнулся.
– Открою тебе секрет, – прошептал он заговорщическим шепотом, – я помог своему фонарику магией. Ни одна мечта не сбудется без наших усилий! Так что загадывай желание.
Подошел к Мере, заключил ее руки, сжимающие ком, в свои и осторожно погладив, прошептал несколько слов. Фонарь стал кроваво-красным. По рукам созвучной разлилось тепло, и все существо окутало блаженство от магии ее темного сердца. Мера поняла вдруг, что готова стоять так вечно, лишь бы волшебство не прекращалось.
Зилант поймал ее взгляд и прикусил губу.
– Загадывай желание, – подбодрил женишок хрипло и слегка сжал ее ладони. – Фонарь хорошо летит, только пока теплый.
Мера поморщилась. Как назло, ничего в голову не приходило! Все, что она желала, было либо слишком много для шара, либо легко осуществлялось без него. «Хочу найти книгу», – едва слышным шепотом проговорила она первое, что пришло в голову, и отпустила фонарь. Женишок отнял руки, и Мера еле сдержалась, чтобы не схватить его снова. Неловко улыбнулась.
– Я бы не отказалась поесть.
– Идем! – Зилант вернул улыбку и, схватив спутницу за руку, потащил за собой.
Ушли с площади в узкий пахнущий сыростью переулок, два раза повернули налево и оказались около постоялого двора, на первом этаже которого красовалась вывеска: «Таверна масляный бок». Рядом с входом горел фонарь. Пламя в нем дергалось и едва слышно потрескивало от прохладного сырого ветра: весенний вечер вступал в свои права.
