Загадочная история в Совете Земли - страница 25

– Всенепременно, – улыбнулся доктор Брандт.

– О, только если вы этого хотите, – кивнул полковник Санди.

И посол, коротко кивнув, удалился.

– Вы постоянно над ним подтруниваете, Филипп! – строго сказал доктор Брандт.

– Он на это даже внимания не обращает.

– Но все запоминает.

– И, надеюсь, никогда не забудет.

– Осторожнее, друг мой. Нарьям-кар мстительны по природе своей.

– На Земле мне ничего не грозит, а на их планету я пока не собираюсь. Был там, и не раз, скучное место и сухое, как их кожа. Б-р-р.  Так что, боюсь, послу Кунхтар-сан придется в одиночестве давиться собственным холодным блюдом.

– Вы же знаете, что он предлагает мне, а вас зовет только потому, что вы всегда рядом.

– Ах, простите. Вам он может предлагать сколько угодно, пускай только от меня отвяжется, – задорно улыбнулся Филипп.

Тем временем, церемония прощания была близка к своему началу. Народ прибывал. И вскоре к сцене с капсулой умершего невозможно было протиснуться. Совет Земли в полном составе вместе с родственниками советника Дудика расположился непосредственно рядом с капсулой, перед широкой прозрачной трибуной. Послы с других планет, кто лично, а кто через исму, образовали ближний круг, вперемешку с культурными и известными общественными деятелями Земли. Прямо за ними, без какого-либо разделения, стояли простые люди, кому судьба советника была не безразлична. Среди них было очень много и подданных арканийской империи. Арканийцы и советник Дудик сразу нашли общий язык, его часто называли «мостом» между Аркари-рарирай и Землей.

– По традиции, все желающие будут произносить прощальную речь. По той же самой традиции, их наберется немало. Ставлю на главу Совета Такано, – хитро прищурился полковник Санди. Они заняли место поодаль от монумента Единства Народов, на возвышении, откуда открывался великолепный вид на всю церемонию. Слышно и видно было предельно четко – основное действо проектировалось в увеличенном масштабе прямо над сценой, среди уходящих в небо цепей монумента.

– Это будет господин Сорбо, друг мой, – прищурился доктор Брандт, продолжая разглядывать толпу. Ни одна из мельчайших деталей обычно не могла укрыться от его глаз. И сейчас его взор был устремлен на трибуны, к ближайшему окружению советника. – Слишком глубоко его задела смерть друга. Помните, как он рьяно рвался стереть в порошок убийцу в кабинете.

– Пустые угрозы – последствие шока, – пожал плечами полковник Санди, внимательно всматриваясь в главу Совета Такано. – Видите, как нервничает Закари? Хотя подобные церемонии ему не впервой, он активно потеет и не знает, куда деть руки. Прямо как мальчишка. Весьма подозрительно, не находите?

– Господин Такано явно из-за чего-то переживает, – кивнул доктор Брандт. – И объяснение тут может быть только одно – появление Евы на церемонии.

– А причем тут она? – удивился Филипп. – Регулярное общение с ней – это часть его работы.

– Это единственное разумное объяснение, – пожал плечами доктор Брандт. – И спорю на что угодно – его нежелание встречаться с Евой вызвано пропажей записей из Капитолия. Кто это слева от капсулы?

– Та, что приложила к ней руку, как будто хочет взять Дудика за руку? – уточнил Филипп. – Его дочь, Гарезинда Дудик. А справа от нее – ее мать, бывшая жена советника, Селестин Дудик.

– Ее-то я как раз знаю. Весьма миловидная женщина, в юности имела громадный успех у мужчин, я полагаю. Но Гарезинда… – доктор Брандт запнулся. – Как вы и говорили, Филипп, полностью соответствует своему имени. Даже удивительно, как у столь прекрасной женщины и такого статного советника могла вырасти она.