Анжела расслабилась и, глотнув сока, прощебетала:
– Неплохая группа, мисс Белл. У Эдвины чудесная кожа. Та невысокая смуглая леди – Белинда, верно?.. Да, бедняжке ужасно не повезло с мужем: она мне рассказала…
– Да, только, пожалуйста, не здесь и не сейчас! – Марго вздернула подбородок и улыбнулась: коротко, но предостерегающе, так что идеальный цвет лица Анжелы внезапно сменился на ярко-розовый.
– Ой, извините! – прошептала она растерянно и окинула виноватым взглядом гостей: не услышал ли ее кто-нибудь случайно.
Конрад насмешливо вскинул бровь и лениво протянул:
– Белинда поведала об этом всем, кто был готов выслушать. Такие особы выплескивают свои проблемы на любого встречного. Какая гадость! Неудивительно, что ее бросил муж.
– Конрад, ты ужасен! – прошептала Анжела, вцепившись в его рукав, и бросила на Марго восхищенно-шокированный взгляд.
Но Марго лишь улыбнулась и сделала глоток шампанского, с удовольствием ощущая, как рядом кипит от негодования Алистер. До чего же он ненавидит вульгарность!
Конрад оттолкнулся от камина и, лениво потянувшись, заметил:
– У той высокой, Хелен, есть все, что нужно. Однако очень странная леди.
Анжелу аж передернуло.
– Да уж… Это еще мягко сказано. Я попыталась с ней поговорить: ну, проявить дружелюбие, – но она мне что-то буркнула в ответ и так посмотрела… У меня от нее мурашки бегут.
Губы Конрада изогнулись в усмешке, но сказать он ничего не успел: словно тень в дверь проскользнул Уильям, пересек комнату и присоединился к ним. Марго удивленно вскинула брови. Он пробормотал извинения, и Алистер отрывисто бросил:
– Хорошо. Теперь мы все здесь, так что можно начинать. Марго, допивай шампанское – и вперед. Пора уже и пообедать.
Марго кивнула, передала ему бокал и с улыбкой повернулась к собравшимся. Уже с первых фраз своей привычной приветственной речи она почувствовала, что-то не так. Когда Марго переступила порог гостиной, атмосфера показалась ей теплой и приветливой, как обычно, но сейчас по рукам почему-то ползли мурашки. Собственный голос ей показался каким-то фальшивым и ломким на фоне ненавязчивой музыки и зловещих раскатов грома, которые становились все громче. Лица, обращенные к ней, выглядели странными, будто свет пожелтел, а тени сделались глубже, превратив их в маски. Вот настороженная сообразительность Эдвины; вымученная живость толстушки Белинды; самодовольная ординарность красноносой жизнерадостной Джози; суровая красота Хелен. Рядом с ней стоят Анжела, Конрад, Уильям и Алистер, очевидно, тоже открыли свои истинные лица, как и она сама. Марго тряхнула головой, словно хотела избавиться от наваждения. Да что это с ней такое? И почему все это так ее нервирует?
Потому что маски не разоблачают, а напротив, скрывают.
За окном тополя сгибались под усилившимися порывами ветра, гремел гром, полыхала молния, и, наконец, тучи разразились ливнем.
Верити Бердвуд еле ползла на своем видавшем виды автомобиле по раскисшей от проливного дождя дороге и молилась, чтобы не случилось никаких инцидентов. Баллончик для омывания, так выручивший ее в прошлый раз, был почти пуст, а она не имела ни малейшего желания застрять здесь, в этой чертовой глуши, среди луж, больше похожих на моря, и сгибавшихся до земли от ветра деревьев. Последний отрезок дороги до реки и автомобильного парома уже был испытанием – попробуй преодолеть на этой развалюхе ту еле заметную в кустах, крутую, узкую, извилистую тропку, да еще в такой дождь. Но на другом берегу быстро прибывавшей реки дорога оказалась еще хуже. Даже воздух был здесь другим, словно цивилизация осталась на том, дальнем берегу вместе с магазинами, телефонными будками и подпрыгивавшими на воде лодками, что выстроились в ровный ряд у причала.
