– Верно. Так фотографировались в начале прошлого века. У моей бабушки хватало таких снимков. Ну а что на втором? Какие различия?
Павлик передал отцу второй рисунок.
– Первое различие очевидно. Здесь мне три года. Сюжет тот же.
Алексей нахмурил брови.
– А кто этот мужчина?
– Рисунок сделан с другой фотографии. Кто этот мужчина, я хотел бы услышать от вас.
Наташа с трудом сдерживала слезы. Алексей глянул на жену и все понял.
– Извини, сынок, но я не знаю этого человека, – с трудом выговорил он.
– Уже хорошо. – Мальчик был очень серьезен. – У мамы я спрашивать не стану. А знаешь, какое главное различие? Его трудно заметить. У тебя и у мамы карие глаза. У меня голубые. У мужчины, которого ты не знаешь, такие же, как у меня. Странно, да? Книжка, которую я прочитал днем, называется «Наследственность и патология». Рекомендую.
Мальчик направился к двери. Мать его окликнула.
– Если ты такой умный и читаешь такие книги, то должен понимать, что такое биологический отец. Но это ничего не значит. Твой отец тот, кто тебя воспитал, вложил в тебя душу. Кормил, одевал, играл с тобой в футбол, ходил в лес, возил в школу, покупал игрушки и не спал ночами, когда ты болел. Об этом в книгах не прочитаешь. Одно дело – биология, сухая наука, другое дело – душа и привязанность.
– Я знаю, кто мои родители, – холодно ответил Павлик. – Мне непонятно, почему мы должны жить в обмане. Так нечестно.
Мальчишка побежал наверх.
Аппетит у Алексея пропал. Он достал из холодильника водку, налил себе полстакана, выпил и резко спросил:
– Где он взял эту фотографию?
– Прости, Алеша. Мой бывший муж – преступник. Он вышел, а может быть, и сбежал из тюрьмы и сегодня утром объявился здесь. Я не знаю, как он нас нашел. Скорее всего, через своих дружков. Он мне угрожал.
– Чего он хочет?
– Видеть своего сына. Когда его посадили, я с ним развелась, но по закону ты не имел права усыновлять Павлика без согласия живого отца.
– Откуда пришел, туда вернется. Нечего сопли распускать. С быдлом у меня разговор короткий.
– Не делай этого, ему и без того несладко.
– Скажите, пожалуйста, какая жалостливая! Хочешь, чтобы он нам всю жизнь поломал? У меня репутация. Хочешь сделать мне рекламу? Отец моего сына – бандит! Дура!
Наташа испуганно вздрогнула, но промолчала. Алексей выпил еще водки и ушел в свой кабинет.
На кухню пришла Арина, села рядом с плачущей женщиной и погладила ее по голове.
– Извини, Наташенька, я все слышала. Не огорчайся. Мы справимся со всеми проблемами. Никто нас не обидит, мы сумеем постоять за себя. – Увидев водку, она добавила: – А давай-ка выпьем по рюмочке. Говорят, помогает.
9.
В эту ночь Алексей спал на диване в своем кабинете, Наташа – в общей спальне. Павлик, как обычно, в своей комнате. Утром дом буквально содрогнулся от криков Арины, которые доносились из сада. Все одновременно повскакивали с мест и прильнули к окнам. Арина беспомощно металась по двору. Через минуту вся семья оказалась в саду.
– Угомонись ты, наконец! – рявкнул Алексей.
– Долли… Долли! – Домработница указывала пальцем на кусты смородины, возле которых лежала овчарка с открытой окровавленной пастью. В шее торчала металлическая стрела, прошедшая насквозь. С другой стороны шеи выглядывал острый четырехгранный наконечник. Павлик заплакал и уткнулся в фартук Арины.
– Стрела от боевого арбалета, – тихо сказал Алексей.
– Господи! Кому собака-то мешала жить? – прошептала Наташа.
