Загорелись в небе звёзды - страница 7

Тася стояла у открытого окна и курила, пытаясь прийти в себя. Агей подошёл сзади и обнял ее за талию:

– Ты почему сбежала?

И не дожидаясь ответа, поцеловал ее. У Таси, естественно, подкосились ноги, закружилась голова, и она рефлекторно покрепче вцепилась в Агея, а он, расценив это как положительное подкрепление, радостно прижал её покрепче к себе. Пришла в себя, называется. Так они целовались совершенно неизвестное количество времени, целую вечность, эоны галактик образовались и взорвались, а Тася с Агеем все целовались.

– А ты сексуальная особа.

***

Тася была так сильно влюблена в Агея, что в его присутствии не соображала абсолютно ничего, ее физиология отключала в ней всё лишнее, и настойчиво требовала от неё только одного, любой ценой, всеми правдами и неправдами заняться с ним сексом. Для этой единственной важной цели в жизни любого организма, мозг оглушал Тасю немыслимым количеством до- фамина ну и т.д. по списку, подсаживая её на Агея. И стоило Тасе ненароком подумать об Агее, не говоря уже про увидеть его, как она испытывала такой приход, что кокаин, метамфетамин, лсд и экстези вместе взятые казались безобидными плацебо. Но ломки были страшными, она не могла ничего делать, ни о чем думать, в ней очень трудно было заподозрить круглую отличницу, командира звёздочки, председателя совета отряда, старосту, девочку с математическими способностями.

Она была похожа на идиотку и могла связать только два слова «Агей» и … «Агей». Иногда она, т. е. какая-то часть её сознания, пыталась робко сопротивляться нейромедиаторному фейерверку, и говорила себе:

– Он старше, я ничего о нем не знаю и ничего не могу понять в нём.

– Агей, – отвечали Тасины гены, постукивая лапкой,

– А ещё …

– Агей, – перебивали гены, – Агей, Агей, Агей, поняла?!

– Поняла,– вздыхала Тася.

– Он лучший, он такой хороший, он то, что тебе нужно, он и есть смысл и цель твоей жизни, – капризно ныли они.

– Вообще- то, может, мне надо как то про себя подумать, учиться там, заниматься какими то своими занятиями?

– Агееей, Агей, Агей, Агей, Агей, Агей, Агей, – топали ногами гены.

– Тебе будет хорошо, тебе будет очень хорошо, и только так ты можешь быть счастлива, без него тебе не жить, без него тебе абсолютно не за чем жить, – гнули свою линию гены, радуясь, что им попалась особо чувствительная особь.

– Он плохо ко мне относится, у него свои друзья, свои дела, не знаю, может, я ему не нравлюсь, я не в его вкусе, я младше, может, ему вообще сейчас не до любви?

– Это не наши проблемы, это все твоя низкая самооценка, но нас она не волнует, нам нужен Агей, нам он подходит, только он и больше никто, вынь да положь и побыстрее, нам надоело ждать, – гены были неумолимы и непреклонны.

– Я как зомби…

– Хватит размышлять, зомби! Иди, иди за Агеем. Добудь его нам, и мы сделаем тебя самой счастливой на свете, ты будешь счастлива, тебе будет хорошо, очень хорошо, очень, очень хорошо. Ты только вспомни, что ты чувствуешь, когда видишь его. А теперь представь себе, что ты будешь видеть его каждую секунду своей жизни! Ты даже не можешь представить себе, как тебе будет хорошо!Мы выделим тебе столько гормонов счастья, радости, наслаждения, удовольствия, что ты забудешь все на свете, неважно, что будет потом.

– Ладно, ладно, пошла я уже.

– Иди иди, и без Агея не возвращайся. А если не добудешь нам его, будешь самым, самым несчастным существом во всем мире. Ты будешь Горлумом! Тебе будет очень плохо, очень больно, и ничто и никто не сможет тебе помочь. Тебе будет так плохо, ты забудешь что такое радость, мы не выделим ни милиграмусечка дофамина, допамина (неважно, что это одно и тоже, не умничай), серотонина, окситоцина, вазопрессина, адреналина, норадреналина, опиоидов и т.д. всего, ну ты же уже знаешь по списку, что приносит радость. Только кортизол, кортизол и ещё раз кортизол, и ещё раз кор-ти-зол, запомнила? И все все все остальные, даже ещё не открытые и вообще несуществующие медиаторы стресса, горя, беды, отчаяния. Тоннами! Ты взвоёшь, мир станет бесцветным, абсолютно чёрным, безысходным, бессмысленным. Какую бы ты ни чувствовала боль до этого момента, она покажется тебе безоблачным счастьем. И никакой на свете прозак и ксанакс тебе не помогут, не надейся.