– Настоящим капитан Асари Рейден лишается звания и должности в Королевском Имперском флоте и должен быть перевезен в качестве преступника в Столичный мир, – сказал судья, – где он будет предан смерти от удушения азотом.
Консул Республики Ротам встал, подняв руку протеста:
– Республика требует, чтобы обвиняемые были выданы в распоряжение Ротама для исполнения приговора, который должен быть приведен в исполнение в соответствии с законами и обычаями Ротама.
Их методы высшей меры наказания были известны как более жестокие, чем казни в Империи. Например, осужденного могли медленно зажимать до смерти в металлических тисках.
Судья посмотрел на консула:
– На договор об экстрадиции нельзя ссылаться, потому что инцидент произошел на территории Империи. А осужденный является полноправным гражданином Империи и поэтому обладает иммунитетом.
Консул выглядел разочарованным, но склонился, демонстрируя подчинение постоянному верховенству закона.
– Республика Ротам отзывает свое требование и вместо этого требует присутствия представителей Ротама для подтверждения исполнения приговора и, по возможности, разрешения агенту Ротама активировать азотную машину.
– Этот суд не уполномочен ни удовлетворить, ни отклонить эти просьбы. Я напоминаю уважаемому консулу, что обвиняемый, как полноправный гражданин Империи, имеет право обжаловать этот приговор в Королевском Верховном суде в Столичном мире, хотя они могут и не принять это дело.
– Я не собираюсь обжаловать его, – сказал Рейден со своего места.
Консул, похоже, остался доволен этим и сел.
Точно так же, как судья, казалось, был готов завершить процесс, Кельвин склонился перед своими импульсами и поднял руку протеста.
– Суд признает лейтенанта-командира Кельвина Кросса из IWS Ночной Ястреб.
Она, похоже, не обрадовалась его вмешательству, что было неуместно, но позволила ему остаться.
– Я прошу приостановить казнь до завершения полного расследования.
Он почти не мог поверить, что делает это.
– Как офицер разведки, у меня есть основания полагать, что мотивы Рейдена – я имею в виду мотивы обвиняемого – более сложны, чем то, что установил суд, и должны быть раскрыты в целях национальной безопасности. А поскольку обвиняемый – самый ценный свидетель такого расследования, потеря его до того, как мы сможем провести расследование, была бы ужасной ошибкой.
Его просьба встретила диссонанс по всей комнате, особенно в виде шипения со стола Ротама.
Судебному заседателю пришлось ударить молотком, чтобы заставить палату замолчать.
– В дальнейшем расследовании нет необходимости, потому что вина уже установлена вне всякого разумного сомнения.
– Нет, вы не понимаете, – сказал Кельвин, нарушая протокол, выступая без разрешения. – Я не заинтересован в доказательстве вины обвиняемого. Я заинтересован в том, чтобы выяснить, почему он сделал то, что сделал. Люди не делают вещей без мотива, и мы не установили ни одного… по крайней мере, не убедительного. Мой инстинкт – верить, что Рейден замешан в чем-то большем, что может представлять реальную угрозу для Империи.
Судья кивнул, теперь понимая. Но выражение ее лица, и большинство лиц в комнате, было неодобрительным.
– Лейтенант-командир, поскольку вы только наполовину гражданин Империи и не имеете достаточного звания, этот суд не может рассмотреть вашу просьбу. Если такое предложение не поддержано офицером флагового ранга.
