Многочисленные информационные карты Центра помогали посетителям найти дорогу в нужный им сектор. От нетерпения и потому, что этот сектор был знаком ей лучше других, Ева направила машину к отделу неотложной помощи и сердито уставилась на экран, вопрошающий ее о полученных повреждениях:
«Это единственное место для парковки в секторе неотложной помощи. Ваши повреждения должны быть установлены для того, чтобы вы могли оставить здесь свой транспорт. Пожалуйста, выйдите из машины и опишите ваши травмы или симптомы заболевания».
– Я испытываю беспокойство, – огрызнулась Ева и продемонстрировала экрану свой жетон. – Полиция.
Экран издал протестующий звук, но Ева уже шагала через площадку для парковки к стеклянным дверям.
Отделение неотложной помощи наполняли стоны, всхлипывания и причитания. Пациенты угрюмо ежились на стульях, заполняли анкеты на портативных экранах или с обреченным выражением лица ждали своей очереди. Кого-то везли на каталке. Уборщица вытирала тряпкой кровь с пола серо-стального оттенка. Медсестры в светло-голубой униформе сновали туда-сюда. Иногда мимо проносились врачи в развевающихся халатах, стараясь не встречаться глазами со страждущими.
Ева подошла к ближайшей карте, чтобы узнать дорогу в хирургическое крыло. Ближайшим способом добраться туда оказался подземный трамвай, поэтому она присоединилась к стонущему пациенту, привязанному к каталке, двум утомленного вида стажерам и пожилой паре, шептавшейся о некоем Джо и его шансах на выздоровление с новой печенью.
Добравшись в правое крыло, Ева поднялась на эскалаторе.
Центральный холл походил на церковь высокими мозаичными потолками и красочными панно, на которых, правда, были изображены не религиозные сюжеты, а цветы и деревья. Стулья и кресла располагались рядом с центрами связи. Дежурные в комбинезонах пастельного цвета были готовы в любой момент оказать помощь. Сделать операцию, подлатать или заменить внутренние органы в частной клинике стоило немалых денег. И Центр Дрейка старался оказать щедрое гостеприимство тем, кто был в состоянии пользоваться его услугами.
Выбрав один из полудюжины регистрационных столиков, Ева сразу показала дежурному жетон, дабы избежать лишних объяснений.
– Мне нужно поговорить с доктором Колином Кэгни.
– Пожалуйста, подождите минутку – я сейчас узнаю, где он. – Дежурный в сером костюме и безупречно повязанном галстуке набрал номер, выслушал ответ и обернулся к Еве с вежливой улыбкой: – Доктор Кэгни на десятом этаже, где проводятся консультации. Сейчас он с пациентом.
– Я могла бы его где-нибудь подождать?
– Да, разумеется; у нас для этого имеются специальные комнаты. Посмотрим, есть ли свободные. – Он подошел к табло, на котором мерцали красные и зеленые огоньки. – Третья комната свободна. С удовольствием зарезервирую ее для вас.
– Прекрасно. Передайте доктору Кэгни, что мне нужно побеседовать с ним и что у меня мало времени.
– Конечно. Воспользуйтесь шестым лифтом, лейтенант. Доброго вам здоровья.
– Спасибо, – буркнула Ева, которую всегда раздражала подобная назойливая вежливость. Очевидно, немедицинский персонал Центра подвергался жесткому тренингу.
Поднявшись на десятый этаж, она отыскала нужное помещение. Это оказалась маленькая, со вкусом обставленная комната с экраном в полстены, на котором переливались мягкие краски, что, очевидно, должно было успокаивать пациента. Первым делом Ева выключила экран и, игнорируя низкий диван и два глубоких кресла, подошла к окну, выходящему на Вторую авеню. Ей хотелось вырваться из этой атмосферы безупречного порядка.
