– Да, вполне возможно, – сказал Митчел, – но есть способ решить этот вопрос.
– Как? – с интересом спросил я, поскольку знал, что он очень умен и прекрасно информирован.
Улыбнувшись, Митчел ответил, что я узнаю об этом в «свое время».
Его поведение – гораздо больше, чем его слова, – возбудила мое любопытство. Кроме того, существовало еще кое-что, о чем я решил расспросить его при первой же возможности. За несколько дней до этого разговора несколько лучших солдат нашего полка внезапно исчезли. Четверо из них служили в той же роте, что и я, а остальные двое – в роте Митчела. Их видели во время их тайного и, по-видимому, очень конфиденциального разговора с полковыми офицерами, а потом они попросту пропали! Никто из солдат ничего не знал о том, куда они ушли. И тогда я почувствовал, что есть некая связь между недоговоренностями Митчела и исчезновением этих людей. Может быть, они получили какое-то секретное задание? Если да, я бы тоже хотел принять в нем участие. Кроме того, мое любопытство подогревало то обстоятельство, что один из пропавших был моим младшим кузеном, в чьем благополучии я был очень заинтересован.
– Митчел, – сказал я, резко повернувшись к нему, – я так понимаю, что Фрэнк Миллс и другие люди были отправлены в расположение врага с какой-то важной и опасной миссией. Я хочу, чтобы вы поподробнее рассказали мне о ней.
Как только я произнес эти слова, я понял, что был прав. Митчел немного помолчал, а потом спросил меня, от кого я узнал об этом.
– Неважно, – ответил я. – Вы можете полностью доверять мне. Расскажите мне все, что вы об этом знаете.
– Я сделаю это, – ответил он, – потому что я очень беспокоюсь о наших ребятах и хочу обсудить это с другом. Я не уверен, что мы продумали все, прежде чем отпустили их.
Поднявшись, мы прошли чуть дальше вверх по течению реки, пока не остановились в укромном месте, вдали от моста и шумных рабочих. Затем, устроившись на большом камне, я выслушал рассказ капитана Митчела. Этот наш разговор стал одним из самых важных в моей жизни. Детали его рассказа были такими странными и романтичными, что поначалу я даже внутренне не мог ему поверить.
– Вы помните м-ра Эндрюса, кентуккийца, который приезжал в наш лагерь прошлой осенью?
Сначала я хотел сказать, что нет, но через мгновение вспомнил, что видел одного красивого и хорошо одетого мужчину на одном из перекрестков Престонсберга, в горах Восточного Кентукки. Совершенно непринужденно он держал в своих руках красивую винтовку Винчестера, которую с большим восхищением рассматривал и я, и многие другие солдаты. Поэтому я ответил на вопрос Митчела утвердительно, хоть полагал, что он начинает слишком далеко от главной темы. Митчел продолжал:
– Некоторые из вас утверждали, что он был мятежником, а может и шпионом, который только притворялся юнионистом – ведь наша армия была рядом.
Я сказал, что да, лично я так и полагал, поскольку, когда я впервые увидел его, он показался мне идеальным южанином, но несмотря на то, что впоследствии я узнал, что был шпионом и секретным агентом на службе Союза и пользовался большим доверием наших офицеров, к тому же добавив, что я снова видел его нашем лагере, я после первой встречи ни разу не разговаривал с ним.
– Что ж, – продолжал Митчел, – он был и является шпионом и много раз очень помог нам. Но временами я тревожусь – не слишком ли мы доверяли ему? Наши ребята сейчас в Джорджии, вместе с ним.
