– Только и всего?! – Шарль сделался пунцовым от злости. – Учтите, Гоше, что если я и решусь отрезать уши и отослать их моему брату-королю, то это, простите за хамство, будут, прежде всего, ваши ушки, мой бестолковый и бездарный казначей!.. – Гоше побелел от страха, отступил несколько шагов назад и машинально дотронулся левой рукой до своего уха. Лука тихо хмыкнул, увидев такой испуг у казначея, но король уже перевел свой взгляд на начальника тайной службы и личной охраны, сердито насупил брови и произнес, стараясь придать своему голосу наибольший цинизм. – Боже мой! Мессир Лука усмехается над страхами моего казначея! – Лука инстинктивно вжал голову в плечи, ожидая разноса со стороны Шарля де Анжу.
Король же медлил, оглядывая статную фигуру рыцаря, он словно взвешивал что-то в своей голове. Наконец он усмехнулся и произнес:
– Нечего ухмыляться, пора рассказывать, до каких это пор я буду сидеть возле разбитого корыта, и слушать байки о неуловимой девице, умыкнувшей несколько миллионов золотом у меня из-под носа и отирающейся, как я понял из твоего взгляда, незнамо где?!..
Лука набрал в рот воздух, но вместо ответа лишь что-то промычал, причем, довольно неразборчиво.
Гоше де Белло с явным облегчением вздохнул – король нашел себе новое приложение для вымещения накопившейся злости.
Шарль нервно дернул за кожаный шнурок своего пурпуэна и зло сжал губы, сузив их до маленьких посиневших щелочек, морщинки покрыли уголки глаз, выдавая напряжение своего хозяина.
Лука помялся с ноги на ногу, посмотрел по сторонам, словно ища у кого-то защиты, вздохнул и, опустив голову, произнес:
– Вы полностью правы, сир. Мы упустили ее снова… – он посмотрел глазами побитой собаки, привыкшей к незаслуженным пинкам и ударам от своего хозяина. – По последним сведениям, ваше величество, оная Беатрис убыла на генуэзском торговом судне толи на Кипр, толи в Афинское герцогство…
– Толи, толи… – Шарль устало закрыл глаза. – Надоело! Я выделяю из практически пустой казны уйму денег для ваших наймитов и соглядатаев, а в ответ слышу только мычание… – король пристально посмотрел в глаза Луке. – Порой мне кажется, что от коровы и то больше толку! Она, помимо мычания, еще и молоко дает…
– Сир, вы несправедливы ко мне и моим людям. – Лука понял, что король начинает успокаиваться, поэтому решил высказаться. – Я уже потерял восемь надежных агентов, зарезанных этой чертовкой и ее слугой, которого считаю сущим дьяволом. И вообще, сир, я все еще не верю в существование легендарных миллионов в золоте, о которых уже сложено столько небылиц, что…
– Ваше дело, мессир де Сент-Эньян, – король резко перебил его, вскакивая с кресла и потрясая в воздухе кулаками, – исполнять мою волю, а рассуждение о смысле бытия и деяниях прошу оставить дома, а не притаскивать их к моим ушам! Насколько мне не изменяет память, – Шарль едко скривился, – она уже бывала в ваших руках…
– Да, сир, и вы приказали отпустить ее восвояси… – не преминул ткнуть Шарля в его же ошибку Лука. – Она была у меня в руках…
– Надо было напрячь голову и догадаться выставить за ней тайных агентов!.. – Король направился к выходу из комнаты, роняя на ходу. – Вместо этого вы, мессир, сопли жевали…
Лука раскрыл от изумления рот. Он не смог найти никаких слов, и был настолько поражен столь резкими словами своего короля и, мало того, приятеля детства, что просто окаменел. Гоше де Белло, понимая, что и ему может влететь по первое число, отступил назад и спрятался за широкой спиной де Сент-Эньяна, полагая разумно, что выгоднее смолчать и остаться при своих, нежели высказаться против короля и получить такой нагоняй, от которого мало не покажется.
