– А что, очень даже убедительно звучит – "батальон смерти".
– Вот именно, товарищ Каменев, что смерти. Первый бой на германском фронте практически полностью уничтожил первый состав женского батальона, который разбежался при артобстреле. Оставшихся в живых девчат сняли с фронта, вернув назад в Питер. Здесь они тоже умудряются гибнуть пачками в стычках с анархистами. Сейчас у них, кажется, третий набор служит. Так вот, девицы и юнкера помешаны на чести, так что будут стрелять. Грех терять своих людей, бросая их на пулемёты. В связи с этим я предлагаю изобразить из моих людей боевую часть, возвратившуюся с фронта. К концу октября я переброшу сюда две тысячи штыков под командованием генерал-майора Медунова. В нужный момент мы блокируем все подходы к Зимнему, войдём в него, и разоружим эти формирования. Затем дадим отмашку, а вы спокойно поведёте людей на штурм.
– Товарищ Семенов, вы можете гарантировать отсутствие выстрелов?
– А что, товарищ Троцкий, вы решили лично в первых рядах возглавить штурм Зимнего?
– Хм, ну…
– Нет, товарищ Троцкий, гарантировать полное отсутствие выстрелов я не могу. Я говорю лишь о том, что не будет организованного сопротивления защитников дворца. Ваши люди ворвутся в здание и арестуют Временное правительство.
– Принимается предложение товарища Семенова.
Затем были ещё совещания, решающие из которых состоялось 23 октября. Главными его организаторами были Ленин, Троцкий, Свердлов, Антонов-Овсеенко, Дыбенко, Сталин, Рыков, Крыленко. Непосредственное руководство захватом власти осуществлял Реввоенком Петроградского Совета, в который также входили левые эсеры и мы, бывшие жандармы. Ленин резюмировал итоги совета.
– Товарищи, сегодня 23 октября, начало революции назначаем на вечер 25 октября.
Я ушёл обрадовать своих парней об их участии в этом эпохальном событии.
– Ты ему доверяешь, Ильич?
– Ему доверяю, товарищ Рыков. Если Семенов сказал, то сделает, иначе, он нас давно бы уничтожил. Я с ним, пока работал на Финском заливе, второй раз познакомился.
– Все равно, товарищ Ленин, надо подготовить революционные части.
– Согласен, Лев. Вот и займись этим лично!
В городе витало ощущение чего-то решающего. Везде шли революционные разговоры, митинговали толпы рабочих, студентов, солдат и матросов, постоянно заседали всевозможные ревкомы, стачкомы, домкомы, губернкомы и прочие «комы». Министры Временного правительства всё это видели, но сил что-либо изменить у них не было. Страна всё реальнее сваливалась в пропасть неуправляемого хаоса, разрухи и бандитизма. В перерывах между разговорами о спасении России, министры смотрели в окна дворца на улицу.
– Что мы наделали, пропала Россия!
– Господин Прокопович, перестаньте ныть. Все в руках Божьих, мы победим врагов страны.
– Господин Керенский, вы сами верите в эту чушь? Я экономист и профессор, я всё вижу, но ничего не могу сделать. Я предупреждал вас не шутить с Доном. Зачем было ссориться с атаманом Калединым. Казаки – наш оплот, теперь вовсе не стремятся идти на защиту Зимнего. Вчера покинул свой пост и ушли в казармы первый самокатный батальон, а это четыреста солдат. Идёт нехорошее брожение в артиллерийском и пулемётном полку. Не представляю, чем всё это закончится. Люди на улицах говорят о перевороте.
– У нас есть женский батальон смерти и юнкера. Хватит в этом году революций.
– Бабы и мальчишки! Кого они защитят?
