– Совсем прогнила Россия. Значит пора «делать ноги».
– Ты же её и развалил, господин председатель правительства.
– Ерунда, теперь всё на меня можно валить.
Керенский, переодевшись в костюм матроса, вновь смог вовремя сбежать из Гатчинского дворца.
Только большевики свободно вздохнули, победив Краснова, началась новая напасть. Большая часть государственных служащих не признала революцию, ответив на неё пассивным сопротивлением. Только в Петрограде около 50 тысяч служащих государственных и коммерческих структур прекратили выполнять свои обязанности. Нехватку служащих власти компенсировали переводом в советские учреждения рабочих крупных питерских предприятий. Среди рабочих сразу стал муссироваться лозунг Ленина о том, что пришло время новых людей, когда «Любая кухарка способна управлять государством». На очередном заседании я поинтересовался у Ильича, когда он такое сказал.
– Алексей, ты же серьёзный человек и понимаешь, что такого я не мог сказать! Я написал так: «Мы не утописты. Мы знаем, что любой чернорабочий и любая кухарка не способны сейчас же вступить в управление государством… Мы требуем, чтобы обучение делу государственного управления велось сознательными рабочими и солдатами, и чтобы начато оно было немедленно».
– Согласен, Ильич, нужно растить новые кадры управленцев. Только рабочие не способны этому научить, пусть и сознательные. Для этого есть профильные университеты, а преданные делу революции товарищи должны учить молодое поколение честности и новой идеологии.
– И я с тобой согласен, Алексей.
С первых дней революции в сознании большинства людей ничего не изменилось, они не стали сознательными большевиками. Так что город был полон дезертировавших с фронта солдат и офицеров, а также потерявших своё имущество, голодных и озлобленных, оттого очень опасных, гражданских беженцев. Самой криминогенной категорией оказались матросы из числа недавно мобилизованных. Так что в это время многие морячки встали на путь бандитизма и разбоя. Ко всему прочему, за развитием ситуации в Петрограде внимательно следили как официальные послы, консулы и корреспонденты СМИ, так и нелегальные информаторы зарубежных держав. Неразберихой в стране стремились воспользоваться все конкуренты бывшей Российской империи. Повсюду множились бунты и заговоры, а Петроград вообще стал идеальным местом для иностранных шпионов и внутренних провокаторов. После окончательного предоставления независимости Финляндии, одобренного ещё Временным правительством и подтверждённого Лениным, новая государственная граница прошла всего в 35 километрах от Петрограда.
В отличие от Москвы, расположенной в глубине континентальной России, Петроград оказался очень уязвим, так как был доступен с моря и располагался в непосредственной близости от новых противников – Прибалтики и Финляндии. В Москве тоже было достаточно криминала, но этот город не был ни прифронтовым, ни флотским, поэтому социальная база преступности, преимущественно крестьянско-купеческая, ремесленная и спекулятивная, была не такой боевой.
Слишком воинственного прапорщика Муравьева сняли, заменив вызванным из Луганска большевиком Климентом Ворошиловым, назначив его комиссаром Чрезвычайной комиссии по охране города при градоначальстве.
Учитывая опасную обстановку внутри страны, которую в своём докладе на совещании СНК отразил Дзержинский, им же был поднят вопрос о создании специального правоохранительного органа. Это предложение было принято, и со следующего дня началась работа по созданию чрезвычайной комиссии.
