Рене Декарту неоднократно приходилось отвечать на следующий вопрос: может ли атеист быть математиком, уверенным в точности и правильности своих доказательств? Ответ Декарта однозначен: не может!
Религия – глубинная компонента человеческого духа, тот великий и таинственный источник, из которого рождаются верования, мифы, сакральные тексты, величайшие интуиции, прозрения, откровения, инсайты, вообще – динамические импульсы и биоритмы нашей высшей жизни. Поэтому отказ от религии и веры – это добровольная самокастрация, оскопление собственного духа.
Религия неслучайно сохранила роль консолидатора общества – она укоренена в социуме в силу своей способности откликаться на глубинные потребности человека. Можно сказать, что религия всегда задевала божественные струны в душах людей.
Религия, Библия, Евангелия объединяли раздробленные народы, а религиозная музыка и хоральные мелодии всегда были живой силой, обращающей жителей в граждан и аморфную массу – в личности, остро переживающие свое персональное «Я».
Религия – способ видения жизни, интерпретации бытия, указания смысла, цели и ценности существования человека. Не имея непосредственного доступа к «последним основаниям», человек в дополнение к «опыту жизни», хаосу и непредсказуемости существования, вынужден обращаться к «высшим порядкам», трансцендении, холизму, целостному видению бытия.
По словам Т. П. Бёрка, функция религии и состоит в том, чтобы принести порядок и единство в упомянутый хаос, предложив общую интерпретацию, которая к тому же выглядит цельной и убедительной. Переход от частных и конкретных видений жизни, даваемых знанием, к общим и единым является «логически оправданным» и «человечески необходимым».
Мне представляется, что здесь более важно единство трансцендентности и имманентности, приписываемое Богу, но и свойственное человеку. Трансцендентность – не главный атрибут Бога, но присутствие сверхчувственного и магического в недрах человека, «последняя глубина» всего человеческого опыта. Я убежден в том, что трансцендентность – не надмирность или запредельность, но последние глубины человеческого.
Религия для меня – институт, имеющий дело с божественными глубинами опыта, которые еще не нашли своего объяснения. Кстати, атеистически настроенный Зигмунд Фрейд понимал, что религиозные фантазии о духовных силах трансцендентного мира связаны с глубинами человеческого подсознательного.
Свидетельствует Д. Робертсон: «Необходимость имени „Бог“ доказывается тем, что существуют глубины нашего бытия, которые не может или не хочет признать натурализм».
Собственно, религия и претендует на такие глубины жизни как чувство неистощимой тайны, понимание конечного смысла существования и непобедимую силу безусловной самоотдачи.
Если мы пытаемся изгнать их в божественных образах, они возвращаются в образах демонических… Существуют глубины откровения, проблески вечности, сознание святости и священности, уверенность в безусловном, сверхчувственном и выходящем за пределы обычного опыта. Всё это невозможно объяснить в чисто натуралистических категориях без искажающей редукции. Существует Глагол Божий, «Так говорит Господь», и его слышат пророк, апостол и мученик, а натурализм объяснить его не может[10].
Эволюция религиозного сознания – это религиозный модернизм, переоценка ценностей, преодоление табу, освобождение жизни духа от дурацких оков «мнения», моральное освобождение от предрассудков, если хотите, – духовный эксгибиционизм, достигаемый исповедальностью, открытостью, поселением Христа в себе…
