Выпили шампанского. Наконец, кафешантанная прима обратила внимание на Горского.
– Вы, если не ошибаюсь, судебный следователь?
«О, как же искусно она играла свою роль! Будто едва его знает»
– Всё верно, сударыня. Судебный следователь Горский. Антон Федорович.
– Всех жуликов изловили, Антон Федорович? – спросила ради приличия Тереза Страшкевич, однако вопрос ее в действительно касался пресловутого маньяка, и Горский это сразу понял.
– Жуликов ловит полиция, сударыня, – двусмысленно ответил титулярный советник. – Я же провожу дознания и оперирую общим ходом дела, направляя его в нужное русло.
– Я слышала, в Маньчжурии участились случаи нападения хунхузов…
– Не стоит слепо верить газетчикам. Они порой сочиняют такие небылицы, что волосы дыбом встают, – поспешил успокоить ее Горский.
– Вы бы лучше не хунхузов опасались, а господ, что сейчас глядят на вас со всех сторон. Вот уж кто действительно может на вас напасть! – пошутил Гвоздевич.
Лицо мадам Ардан вытянулось и замерло в немом страхе.
– Не отчаивайтесь, милая Зизи! Я буду биться за вас до последней капли крови! – горячо воскликнул Унгебауэр.
Антону Федоровичу вдруг стало страшно за своего друга. Что, если ему действительно удастся покорить сердце Терезы Страшкевич? В этом случае Демьяну Константиновичу придется столкнуться с маньяком, который едва ли так просто откажется от своих темных намерений.
Горский огляделся. Возможно, маньяк сейчас в этой самой зале…
– О, вы настоящий рыцарь, Демьян! – нежно проговорила мадам Ардан, положив руку на плечо лейтенанта флота.
– Приглашаю посетить мой особняк, милая Зизи! Это настоящий замок! В нем вы будете чувствовать себя в безопасности! – пошел «на абордаж» Унгебауэр.
– С удовольствием поглядела бы, – смело заявила этуаль.
– Отлично! Моя коляска будет ждать вас в полночь у черного хода! – обрадовался Демьян Константинович. Глаза его светились как никогда ярко.
Вскоре Зизи Ардан упорхнула за другой столик.
– Мои поздравления, Демьян! – похвалил друга Горский, подавляя в глубине души нараставшую зависть.
– Будьте с ней осторожны и благоразумны, – посоветовал Гвоздевич. – Если вы в эту ночь не потащите ее в кровать, рискуете найти себе преданную жену.
– Много ты знаешь! – махнул на него аффектированный Унгебауэр, но странный совет, похоже, принял к сведению.
Гвоздевич и Горский разъехались в 11½ вечера, оставив Демьяну Константиновичу время собраться с мыслями. Дома Ким вручил Горскому записку и запечатанный конверт без подписей.
В записке говорилось следующее:
«Объектъ никуда не отлучался. С-въ.»
Стало быть, Василий Безродный снова ни с кем не встречался. Гм…
В запечатанном конверте оказалось небольшое послание, которое заставило Горского надолго задуматься:
«Онъ снова настаиваетъ на встрѣчѣ. Завтра въ 7 вечера въ Юго-восточныхъ номерахъ, комната 7. Записка лежала подъ дверью моей гримерки! Т.С.»
По спине Антона Федоровича пробежал неприятный холодок. Перечитав еще раз записку от мадам Ардан-Страшкевич, он в замешательстве потер виски. По всему выходило, что в момент выступления этуали маньяк находился в зале кафешантана. Тереза, вероятнее всего, обнаружила записку в антракте своего выступления. Во время второго выхода на сцену она была неестественно бледна – это всё объясняет. Самому маньяку едва ли удалось бы проникнуть незамеченным за кулисы. Вероятно, он подрядил на это дело кого-то из официантов…
