– Вербовать его будете вы сами, Антон Федорович. Сперва дадите ему несколько заданий, чтобы он привык на вас работать. Не стесняйтесь на похвалу, но всегда требуйте четкого исполнения. С чаевыми будьте осторожнее – возместить их я вам не смогу (бюджет контрразведки ничтожно мал), да и может сесть вам на шею. Лучше объясните всю важность исполнения того или иного поручения, несколько утрировав. Задавайте больше вопросов о нем самом, нежели рассказывайте о себе. Это располагает собеседника, а вам позволяет собрать больше сведений для анализа и для возможного шантажа.
– Шантажа?.. – переспросил обескураженный Горский.
– Да, – холодно ответил Гвоздевич. – Шантаж – это один из методов вербовки и принуждения к выполнению специальных заданий. Но им необходимо разумно пользоваться. Сейчас вы к этому, безусловно, не готовы, но в дальнейшем вам необходимо будет взять его на вооружение. Я вас научу. А пока только смиритесь с мыслью, что это неизбежно и полезно.
– Хорошо…
– Не доверяй никому. Вокруг вас потенциальные предатели. Если вам нужно привлечь к сотрудничеству человека, найдите его слабую сторону: у кого-то это деньги, у кого-то алкоголь, у кого-то женщины, кто-то недооценен на службе и мечтает о большой карьере, а кто-то слишком привязан к родным…
Антон Федорович начал постепенно понимать всю суть поведения самого Гвоздевич. Настоящий контрразведчик не должен зависеть ни от каких человеческих пороков…
Георгий Сильвестрович еще долго и интересно рассказывал об азах своего ремесла, ограничиваясь понятными тезисами. Под конец он произнес:
– Люди, которые будут представлять для вас наибольший служебный интерес, должны стать вашими лучшими друзьями.
– Так вот для чего вы стали моим другом! – бросил уязвленный Горский.
– Дружба в наше время возможна лишь в двух случаях: или если вам что-то от человека надо, то есть вы планируете в дальнейшем использовать его влияние, положение, способности, навыки и тому подобное, или если вам интересно с ним общаться и у вас есть общие ценности и увлечения. Согласны?
Титулярный советник кивнул.
– В вашем случае, Антон Федорович, сошлись оба фактора. Вы занимаете важную должность судебного следователя, чрезвычайно умны и склонны к аналитическому мышлению, умеете ловить негодяев, а вместе с тем любите Россию не меньше моего, придерживаетесь монархических взглядов, интересуетесь мировой политикой и спортом. Я бы никогда себе не простил, если бы упустил шанс стать вашим другом.
– Вы сейчас говорите искренно? – чуть оттаял Горский, но всё же сомневаясь в истинности слов штабс-капитана.
– Точно так.
– Дайте слово офицера, – настаивал судебный следователь.
– Мне импонирует ваша подозрительность, – отметил Георгий Сильвестрович с легкой улыбкой. – Знаете, масоны, например, считают себя высокогуманными и высокоморальными светочами, но при этом устав их братства позволяет им нагло врать, когда речь идет о самой принадлежности к масонам и о сохранении тайны.
– Вы это сейчас к чему? – нахмурился Антон Федорович.
– Я к тому, хватит ли вам моего слова офицера? Ведь контрразведка – это своего рода тайное общество.
– Поверьте, я знаю цену слова русского офицера.
Гвоздевич посерьезнел.
– Слово офицера, – произнес он. Ни один мускул не дрогнул на его лице. – Это вам. На День Ангела.
С этими словами штабс-капитан протянул Горскому серебряный перстень довольно примитивной формы.
